Мой плавучий остров

Вдалеке горел костер. Там было тепло не столько от огня, сколько от дружеских разговоров. Дров и у меня хватало, но одной было так тоскливо, что даже уху варить не хотелось. «Дернула нелегкая увязаться за спиннингистами. Так тебе и надо. Сиди вот, как те пни, у костра истуканом», — ругала я себя.

Еще в городе мы с товарищами договорились, что около моих удочек будет разбита временная стоянка. Ее намечали в районе пионерского лагеря, напротив Подтони. Но уже в Левшино все карты были спутаны. Переполненный речной трамвай не взял нас. Пришлось добираться на попутном грузовом катере. Высадились выше пристани, в том месте, где после первого подъема воды в Камском море располневшая река делала крутой поворот.

В этом месте берег был изрезан множеством заливов. Мне понравился один из них, почти полностью закрытый со стороны моря продолговатым островом. В узком заливе нашелся прочный плотик, которым я и воспользовалась. Ночь надвигалась быстро. Дорожные неурядицы нас явно задержали. Но все же, вечером я успела поймать нескольких средних окуньков и сорожек, по верху клюнул приличный голавль; порвав поводок, с жерлицы ушла щучка.

Один из товарищей пришел за рюкзаками и стал звать меня к общему костру. Но шагать по берегу, где ночью, кроме пней и ям, ничего не встретишь, приятного мало. Пришлось коротать ночь одной. К утру ветер резко переменился, подул с моря и достиг такой силы, что на рассвете мне с трудом удалось перебраться с плотом через пятнадцатиметровый пролив и причалить к острову.

Шест длиной в добрую жердь не доставал дна, а выгрести им против ветра не хватало сил. Очевидно, раньше здесь было озеро. Это подтверждалось не только глубиной. Некоторые из выловленных окуней и сорог имели характерную для торфяных озер темную окраску и ярко-красные плавники. Такой рыбы в реках не водится.

Только утром я как следует, рассмотрела свой остров. Это был всплывший торфяник, поросший кустарником. По началу было боязно ступать на мягкий мох. Нога погружалась почти по колено, хлюпала вода. Казалось, вот-вот провалишься. Под ударами волн плавучий остров раскачивался, как легкое суденышко. Почва ходила ходуном.

Несмотря на сильный ветер, низко бежавшие облака и почти беспрерывный дождь, рыба клевала. Чаще попадались окуни и подъязки. Они как бы прижимались к острову, к кустам, к сплетению цепких корней. На глубине ловилось хуже, и то одна сорожка. Поэтому я перешла с плотика на остров.

Однажды ветер рванул с особой силой. Остров, казалось, непременно сорвется со своего места, как срывается в бурю с якоря корабль. Я опять пересела на плотик, предварительно перегнав его под укромный куст. Дождь будто соревновался с ветром. Накрывшись плащом, я решила отдохнуть, да, кстати, позавтракать. За все утро как-то на это времени не хватало.

Рассчитывать на поплавки не приходилось. На всякий случай я закинула одну удочку. И стала доставать еду. Однако едва взялась я за мешок, как мое удилище резко хлопнуло по воде. Подсечка...

На крючке — одно воспоминание о червяке. При следующем забросе тотчас последовал резкий рывок. И опять пусто. Зато больше я не зевала. Началась веселая работа. Приличных размеров юркие окуни один за другим шлепались в корзинку. За какие-нибудь полчаса она заметно потяжелела. Но ослабел ветер, прошумел дождь и клевать стало заметно хуже. А главное — окунь пошел мельче.

Путь до пристани показался необычно длинным. Руки оттягивала тяжелая корзинка. За ночь я не сомкнула глаз. Хотя время приближалось к обеду, завтракать тоже не собралась. Однако ни спать, ни есть не хотелось. Рыбаки легко поймут мое состояние. Все лето я осваивала территорию вокруг торфяного острова. Он был удобен во всех отношениях. Особенно хорошо было то, что здесь при слабом ветре находились удобные заводи для ужения. По-прежнему хорошо брал окунь, удачно ловилась щучка.

Однажды мы приехали с намерением наловить живцов и расставить жерлицы. Переправились на плавучий остров. Но рыбу будто подменили. Полчаса, час хлещем воду — даже мелочь насадкой не интересуется. Вдруг рядом с островом, в устье другого довольно широкого залива, что-то бурно заплескалось. Время шло, а шум не прекращался. Мне было не видно, что там происходит из-за наличия высоких кустов. Но я догадывалась — щука свирепствует. И становилось вдвойне досадно, что у нас нет живцов.

Товарищ, чуть не впервые взявший в руки удочку — он и на рыбалку приехал с чужими снастями, — долго молчал и, наконец, не выдержав, спросил, что такое творится. Отвечаю, как думаю: щука, мол, гоняется. Он подошел поближе, посмотрел и, не желая подрывать моего рыбацкого авторитета, несмело опротестовал мое заявление: — На щуку не похоже.

Но и меня уже разбирало любопытство. Я выглянула из своего укрытия и ахнула: вода на площади, широкой, как зал, буквально кипела. Действительно, щука тут ни при чем. «Окуневый бой», — мелькнуло у меня в голове. О таких вещах я когда-то читала, но видеть подобной картины еще не доводилось.

Только позднее я осмыслила, что там происходило. Огромная стая окуней набросилась на мальков, которые паслись в траве. Беззащитные жертвы лезли наверх, прожорливые окуни их преследовали. Около самой поверхности шла кровавая пляска.

Не раздумывая, мы ринулись на плотах к бурлящему котлу с удочками наготове. Крючок еле доходил до воды, как тут же окунь, верный своим привычкам, начинал давить удилище вниз. Попадались и такие экземпляры, что приходилось пускать в ход подсачник. Вскоре в ведерке для живцов и корзинке плавала белая пленка. Это мертвые мальки, выплюнутые пойманными окунями, всплывали наверх.

Бой утих, стая окуней то и дело перемещалась, а мы второпях никак не могли прочно закрепить плотик. Якорей не было, а шесты легко вымывало из песчаного дна. Вскоре мы потеряли стаю. Да с нас было и довольно. Требовалось немного отдохнуть, давно наступила пора ставить жерлицы. В переполненных корзинах и ведерке пойманные нами окуни быстро засыпали.

С жерлицами началось то же самое. Едва мы оставляли одну, чтобы заняться другой, как первый шнур начинал разматываться, рогулька — бешено плясать. А стоило чуть помедлить — щука уходила под остров, запутывала шнур в корнях. И ни ее, ни тройника оттуда уже никакими силами не достанешь. В общей сложности за вечер мы поймали больше десяти щук. Класть рыбу было некуда. Можно бы ночью возвращаться домой, но к утру должны были еще подъехать знакомые рыбаки, приглашенные мной на плавучий остров. Пришлось ждать их.

А утром история повторилась почти буквально. Весь утренний улов мы сложили в плащ, обвязали его веревками, тут же сплетенными из лыка, и в таком виде взяли домой. После этого в рыбалке наступил вынужденный перерыв. Последний раз я побывала на острове с группой отпускников в пять человек, в конце августа. Обещала им перед поездкой златые горы.

Приехали мы ночью, в середине недели. Там, где мне когда-то с субботы на воскресенье довелось ночевать одной, теперь горело три костра. Но самое важное — рыба не клевала. Сварив все, что было нами поймано, мы с первым же речным трамваем вернулись домой.

На следующий год мой плавучий остров и все прилегающие подступы к нему затопило. Больше я там ни разу не была — выбрала другие места. А жаль! Некоторые из товарищей, побывавшие в то лето вместе со мной на острове, и по сей день ездят только туда. Они же назвали теперь исчезнувший остров моим именем. Только такой заслуги я приписать себе не могу: не мне принадлежит честь открытия острова, а главное, не я возила оттуда самые большие уловы.

Спасибо вам за внимание драгоценный мой читатель. Вы можете получать мои статьи на свою почту, если оформите подписку в верхнем правом углу сайта. Заходите на сайт. Я всегда рада видеть Вас и уверена, что Вы обязательно найдете что-то интересное для себя.

С уважением Наталья Александровна

Все статьи

Была ли статья полезна Вам? Выскажите ваше мнение в комментариях ниже. Ну и конечно же, если Вы расскажите о прочитанном своим друзьям, нажав на кнопки соц.сетей, я буду Вам очень признательна.