Подводный великан черноморский горбыль

Хорошая осень выдалась в том году на Черном море. Близилась середина октября, а солнце в Пицунде грело по-июльски. Грело — не то слово. Пекло и жарило! Не хотелось думать о предстоящем возвращении в Москву — в дождь и в слякоть, а возможно и в снег.

Был двенадцатый час дня, когда мы добрались до дальней бухты. Нелегок шестикилометровый путь по раскаленной гальке, а местами по каменистому дну, по колено в воде, с довольно тяжелыми рюкзаками за спиной. Придя на место, быстро облачились в маски и ласты, взяли подводные ружья — и в воду.

Не проплавала я и четверти часа, как в темной щели небольшой подводной скалы показался черноморский горбыль, и, видимо, довольно большой. Щель была узкая, всю рыбину я разглядеть не смогла; видела только частицу бронзового тела.

Прицелилась в бронзовую полоску и выстрелила. По быстро сматывающемуся линю поняла, что попала в цель. Ухватилась за убегающий линь, потянула к себе. Почувствовала, как на гарпуне яростно бьется морская рыба. Вот из каменной щели показалась хвостовая часть гарпуна. Схватила левой рукой, потянула к себе и... вытащила пустой гарпун.

Поднялась наверх подышать и обождать, пока осядет донный морской песок в гроте, чтобы потом отыскать подранка. Прошло довольно много времени, а вода в каменной трубе все не светлела. Не добившись ничего, вышла на берег.

Было жаль, что остались без печеного горбыля. А знаете ли вы, что такое печеный черноморский горбыль?

Это горбыль, нечищеный и не потрошеный, завернутый в пять-шесть слоев плотной бумаги и зарытый под горячие угли костра на сорок—пятьдесят минут. Извлеченный оттуда, он предстает перед вами цвета красной меди, дымящийся, ароматный.

Блюдом служит та же, теперь развернутая, бумага. Верхние два слоя обугливаются, остальные целы, лишь насквозь пропитаны рыбьим жиром. Сначала снимаете запеченную кожу вместе с чешуей, затем, в меру посолив нежное белое мясо, берете его пальцами и отправляете в рот. Кто пробовал, тот знает, какое это чудесное лакомство!

Войдя снова в зону прозрачной воды, где глубина более шести метров, я проплавала над большой подводной каменной плитой, с одной стороны слегка вздыбленной и оканчивающейся большим карнизом. Под ним я заметила огромного горбыля. Черноморский горбыль был такого размера, какого я еще никогда не видела! Точнее сказать, увидела я лишь его хвост, тут же скрывшийся под карнизом. Но какой это был хвост, не хвост, а судовой руль!

До карниза метра четыре, — прикинула я. — От его края до дна не менее трех. Набрала побольше воздуха в легкие — и вниз. Миновала карниз, спустилась еще немного — и чуть не выпустила загубник изо рта.

Перед моим взором предстала вместительная каменная ниша. И там, в темной, кристально прозрачной воде, как в хорошем садке, плавало не менее двух десятков горбылей разного калибра. А среди этого горбыльего сонма — великан, темно-бронзовый монстр, похожий на большой противень, стоял, распустив плавники.

Как завороженная, замерла я на месте. Всё горбылье стадо между тем как ветром сдуло. Мы остались с глазу на глаз с бронзовым великаном. Я продолжала висеть у самого дна и хлопать глазами. Горбылина спокойно влез боком в каменную щель-складку, что наклонно прорезала задник ниши, стал подниматься по ней кверху, извиваясь как змея.

Стрелять безрассудно. Промажешь. Ждать же и смотреть на эти горбыльи выкрутасы более я не могла, — нестерпимо хотелось воздуха, и я полетела наверх. Быстро отдышалась и снова вниз, на самое дно моря.

Вот он стоит теперь передо мной как надо, метрах в трех, боком. Чуть двинулся с места. Бежать собрался? Секунда... Гарпун, скользнув, впился в горбылий бок. Пыль — столбом! Облако песка и мути. Левой рукой ловлю убегающий линь. Горбыль бешено бьется в глубине ниши. Только б не ушел, еще хуже, если вместе с гарпуном! Тяну изо всех сил за линь. Ни с места. А, будь что будет!

Бросаюсь в глубину ниши. Вот бешено пляшущий конец гарпуна. Ловлю и крепко хватаюсь за него. Огромная рыбина на какой-то момент гнет стальной гарпун в дугу. Гарпун пружинит, выпрямляется. Ловлю передний конец гарпуна правой рукой, в которой ружье. Есть!

Черноморский горбыль крутится, зажатый руками с двух сторон. Бьет хвостом по лицу, по маске. Подминаю под себя и стремлюсь вместе с ним из каменного мешка вон. Вырвалась, вернее, выкатилась — и кверху, попутно зацепив за край каменного карниза лбом. Ого! Чуть не своротила скалу, — мелькнуло в голове.

Вылетела наверх. Отдышалась. Опомнилась. Покрепче прижала горбыля к груди — и к берегу. До берега метров четыреста. Вот уже пройдена добрая половина пути. Горбыль сидит на гарпуне довольно спокойно. Плыву далее, смотрю вниз и вдруг замечаю на дне что-то тускло блестящее.

Еще крепче прижав к себе добычу, ныряю. Глубина около четырех метров. Опустилась метра на три и увидела... Лежит на боку горбыль, почти такой же как у меня, с простреленным боком и чуть шевелит жабрами. А на нем уже примостился большой краб и собирается ужинать.

Что за наваждение? Поднялась наверх. Бросила взгляд в сторону берега. Да ведь это то место, где я сегодня ранила первого!

Сдвигаю сидящего на гарпуне горбыля ближе к хвостовику, спускаюсь на дно и, дав наконечником гарпуна затрещину крабу, накалываю рыбину в соседи к уже сидящей. Затем — ружье в сторону, перебрасываю правую руку под вновь прибывшего, сдвигаю обоих поплотнее, ружье подхватываю локтем правой руки и скорей наверх.

Ну, кажется, на сегодня достаточно!

...Пообедали славно и двинулись в обратный  путь.

Горбыль великан оказался длиной более полуметра и весил около трех килограммов. Второй — подобранный — был чуть меньше. А в воде всё кажется намного больше и страшней! В родной стихии черноморский горбыль выглядит гораздо шире еще за счет высоко поднятого спинного плавника, идущего вдоль всей спины, и опущенных грудных. Только в восемь вечера, в полной темноте, мы вернулись домой.