Летающая тигрица крупная оса

Это было под Ташкентом. Прохладное утро быстро сменилось дневной жарой. Я долго шла с сачком вдоль тихо журчащего арыка, ловила насекомых, приглядывалась к незнакомым растениям.

Настал полдень, и мне стало невмоготу от духоты. Я схоронилась в короткой тени дувала и, провожая глазами пролетающих жуков и бабочек, вытирала с лица пот.

Низко над землей пролетело какое-то крупное насекомое, что-то длинноногое, желто-черное...

Я вскочила, а таинственный летун пронесся мимо меня и опустился на глиняное подножие дувала. Вот так раз! Тут два воздушных путешественника: крупная оса, черная в рыжих кольцах, и большой паук-крестовик. Оса с пауком в лапах тащит его, как сова тащит мышь-полевку.

Я стала наблюдать. Паук был мертв, вернее парализован осой. Я читала, что оса, ужалив добычу, парализует ее. Что же будет делать эта крылатая тигрица с крестовиком?

Оса оставила свою добычу и торопливо побежала вверх по дувалу. В стенке чернело маленькое круглое отверстие. Точнее, там был бугорок с дырой, вроде крохотного лунного кратера. Оса заползла в отверстие, и с минуту ее не было видно. Но вот опять показалась ее головка с тоненькими усиками меж больших золотистых глаз. Оса скатилась со стенки к пауку, схватила его и поволокла вверх к норке.

Вот силачка-то! Паук вдвое крупнее ее, а крупная оса тащит и тащит его, даже не задержится, чтобы передохнуть! Вот и норка... и тут у осы затруднение. Норка не рассчитана на такую крупную добычу, не лезет паук в дырку, никак не лезет.

Оса тянула паука за голову, потом за ноги — не втащить. На миг выпустила паука, и он скатился со стенки серым пятнистым шариком. Я забыла про жару и усталость. Очень меня заинтересовало, как поступит оса. Может, оставит паука и полетит за новой добычей, меньшего габарита?

Нет, оса мне попалась упрямая. Опять вцепилась в паука и поволокла вверх. Трижды роняла и снова тянула к норке.

— Эх, дуреха, — сказала я, — когда же ты сообразишь, что не втащить такого толстяка в узенькую дырочку!..

Еще несколько попыток, и оса, оставив паука, беспокойно забегала вокруг норки... Вот она закрыла собой вход, что-то там хлопочет и так увлеклась, что на меня не обращает внимания, а я чуть ли не вплотную носом к ней придвинулась.

Ай да оса! Вот молодчина! Сообразила таки!

Расширяет вход в норку, обкусывая края дырочки, и налепляет глину на склоны бугорка... Вот опять подхватила паука и тянет, тянет... нет, еще мало расширила, не лезет паук. Опять бросила его и вновь взялась за дело: кусает — лепит, кусает — лепит...

Около двух часов возилась крупная оса с пауком, но добилась своего и скрылась в норке вместе с добычей.

Я знала, что там, на дне норки, в круглом зальце, оса положит паука, а к нему прилепит яичко. Выйдет из яичка личинка и будет питаться пауком, а потом окуклится там же в норке — и вылетит, спустя месяц, новая оса.

Я вернулась с прогулки вконец измученная, голодная, но счастливая. Не всякому удается увидеть такую сообразительную осу! Да полно! Было ли это проявление ума? Или это сработал инстинкт?..

Наверное, инстинкт, но как свойственно нам очеловечивать все живое! Может, потому, что нам становится понятнее и ближе удивительный мир совсем непохожих на нас существ.

На следующий день я пришла к знакомому мне дувалу. С трудом нашла норку осы. Дырка была крепко-накрепко закрыта, залеплена глиной. Постояла я, посмотрела и прочь пошла.