Инстинктивная боязнь змей

А змей не боишься? – спросил меня высокий человек с лысиной на добрую половину головы. Как сказать? Думаю, что боязнь змей меня не преследует. В руки брала.

То-то оно и есть. Все вы, когда проситесь в экспедицию, ничего не боитесь, а приедешь с вами в пустыню – горя хлебнешь, — говорил лысый, старательно штопая походную раскладушку.

В местах, куда мы должны были ехать, фактически и змей страшных не было. Из ядовитых там только гремучая змея, щитомордник, да степная гадюка, укус которой не так страшен, как об этом думают. А вот неядовитых тварей там много.

Смотрела я на него и думала: «Сам-то ты не боишься ли змей? Сказал бы прямо, что не хочешь брать меня в свою экспедицию, потому что рост маленький, не смогу ящики таскать. Но я смогу, я все смогу, ничего не боюсь, только бы ты взял меня…Ведь ты, должно быть, и лысый потому, что умный, а не можешь понять, как я хочу в экспедицию!»

И вдруг…

Резко подняв голову, чуть улыбнувшись, мой будущий начальник сказал:

Идет. Я беру тебя с собой. Но учти: трудно будет – не хныкать!

Я так искренне обрадовалась, что желая отблагодарить его, пролепетала что-то невнятное и несуразное. О, да ты заикаешься, что ли? Так, чего доброго, испугаешься в степи зверя, и я тебя привезу немой. К чему такое волнение? Вижу, девчушка ты послушная , я  все ждал, пока сама придешь и попросишься.

Он говорил, а руки его работали умело, осторожно, без лишней суеты. Теперь они сортировали коробочки, пакетики, склянки, пробирки, раскладывая их на нужные места в экспедиционном ящике. Так вот, — продолжал начальник, — два дня тебе на подготовку. Вечерним поездом в воскресенье мы выезжаем до станции Аягуз. А сейчас – марш готовить свои вещи. Вот список-минимум, что нужно взять.

В воскресенье ночью мы покачивались на жестких полках цельнометаллического вагона. Передние и задние колеса перестукивались морзянкой: тире – точка, тире – точка… В четыре утра я клюнула носом в столик купе, лоб попробовал твердость искусственной фанеры, и поезд остановился.

Поеживаясь от утренней прохлады, мы выгрузились на перрон со всем походным скарбом. Попутную машину удалось найти быстро, и мы тронулись по разбитой грунтовой дороге. За нами оставались клубы пыли. К вечеру мы приехали на берег Сасык-Куля – это более полторы сотни километров от Аягуза, южнее хребта Тарбагатай. Поселок, где жили в основном рыбаки, назывался Сагат. Перед выездом из Алма-Аты мы предусмотрительно взяли рекомендательное письмо у заведующего гаражом института, и здесь нас хорошо приняли его знакомые.

На другой день мой наставник сказал:

Иди в степь, насколько я помню, что боязнь змей тебя не страшит. Поставь капканы у нор сусликов, проверяй через каждый час. К обеду – домой. А я поеду на лодке вдоль берега озера подсчитывать ондатровые хатки. Нужно установить, какие тут запасы ондатры, сколько ее можно будет отстрелять к осени.

В степи было так хорошо, что я даже громко запела. Не потому ли, подумалось мне, вон и жаворонки здесь заливаются звонкой песней, и кузнечики весело стрекочат. В восторге я разбежалась и, упав в траву, покатилась по красному ковру диких маков. Вдруг…какая-то доля секунды – и я, словно ужаленная, подскочила и отбежала в сторону. Что это?

Из сусликовой норы выглядывал хвост змеи, тупой и пестрый. Медленно, шаг за шагом, я возвратилась к норе. Я никогда не видела таких толстых змей. Если это только хвост, то какой огромной должна быть сама змея? Вот вам и боязнь змей. Что же делать?

Немного успокоившись, я насторожила капкан, медленно поднесла его к змеиному хвосту, толкнула пятачком. Щелк! Зажатый металлическими дугами толстый хвост завертелся от боли.