Осторожные дикие утки чирки

«А схожу-ка в этот выходной на Черную речку. Весной там утки чирки держались, сейчас выводки должны быть», — сказала я себе после раздумий, куда пойти на охоту.

И я отправилась на Черную речку. Это захламленная речушка, которая петляет по лесу и впадает в Вильву километрах в двенадцати от города.

Шириной она метра четыре, в иных местах чуть больше. Есть на ней омутки или, как их здесь называют, — ямки. Летом Черную речку можно во многих местах перебрести даже в сапогах с короткими голенищами, а весной она полна до краев, бушует, подмывает берега.

Много деревьев, сваленных ветром и покрытых водой, перехватило Черную с берега на берег. Сучья их упираются в дно, образуя непролазную крепь. На лодке по Черной речке можно проплыть только с топором, прорубаясь сквозь такие изгороди поваленных деревьев.

Километров десять вверх от устья прошла я по Черной речке и не подняла ни одного чирка. Даже досадно стало: «Эх, — думаю, — пойти бы лучше на Белоусовские заливные луга. Там, может, кого и увидела бы».

А дикие утки чирки, оказывается, были и на Черной речке.

Открыла я их случайно. Стала переходить на другой берег по сваленному дереву, на середине замешкалась – мешали мне густые сучья деревьев. Стала отгибать один сучок – он сломался, треснул, звонко этак получилось.

И начали прямо из-под меня один за другим чирята выпархивать – один, второй, третий. Пять штук вылетело. Я их только считаю. Стрелять нельзя – стою на дереве в трех метрах над водой, положение неустойчивое. Какая тут стрельба…

Выбралась на берег и к воде спустилась, где сучья в дно упираются. Укромные там местечки.

— Так вот вы где, голубчики — дорогие мои утки чирки, прячетесь. Теперь знаю, — сказала я и пошла обратно. Там, где дерево через реку перехлестнуло, останавливаюсь, к стрельбе изготовлюсь и крикну:

— Гей-гей! Спасайся!

Три выводка этак подняла, три дуплета сделала. Осталась довольна. А ведь я раньше мимо них проходила… Отсиживались. Видно, не первый раз.