Черный щенок с атомным именем
Боцманов на флоте в шутку зовут драконами. У нас на атомном корабле боцман опытный, строгий — всем драконам дракон. Авторитетный и уважаемый. Спуска от него не жди.
Принимали мы как-то груз новой научной станции «Северный полюс». Три вахты подряд работали. Очень устали. Не сразу по каютам разошлись, а постояли на палубе, чтобы дух перевести.
Хорошо бы закурить, да боцман поглядывает. На корабле специальный курительный салон имеется, а на палубе курить нельзя.
Потоптался возле нас боцман, оглядел подозрительно и собрался было уходить. Но тут как раз появился старый полярник Филипп Григорьевич, участник экспедиции. В Арктике Филипп Григорьевич — человек известный. Сейчас ему под шестьдесят, а в полярные края он пришел еще молодым человеком.
— Филиппушка-а-а! — просиял боцман, завидев гостя. — Занесла-таки тебя нелегкая и к нам грешным!
Старые друзья обнялись и по доброму арктическому обычаю начали хлопать друг друга по спинам. Шлепки звучно отдавались от кожаных курток. Мы заметили, что боцман хлопает двумя руками, а Филипп Григорьевич только одной, другой бережно придерживает что-то за пазухой.
— Что ж ты, старый морж, камень за пазухой таишь? — притворно строго спросил боцман. — А ну, покажь!
Филипп Григорьевич отвернул полу куртки, и мы увидели робкую заспанную мордашку чёрного, как жук, щенка.
Боцман опешил.
— Ты, Филипп, из ума выжил! На атомный объект собаку притащил!
— А что? Черный щенок — не шпион, атомных секретов не выдаст.
— Да ты понимаешь, где находишься? Это тебе не баржа какая-нибудь, а атомный корабль! У нас тут должно быть чище, чем в больнице. За борт, Филипп, за борт — вот тебе моя резолюция!
И боцман ушел, сердито грохая по палубе коваными сапогами. Наступило неловкое молчание.
— Что же теперь, ребята, со зверюгой делать? — спросил Филипп Григорьевич упавшим голосом.
— Жаль собачуху, — сказал широкоплечий и грузный механик Шатунов.
— Отдайте ее мне, — попросил радист Вася. — Я для собачки ящик оборудую, боцман ее и в глаза не увидит.
— Ящик и я раздобуду, — вмешался в разговор матрос Мозговой.
— А как зовут собачку? — осведомился механик.
— Без имени пока, — ответил Филипп Григорьевич. — Имя дело не простое. Оно месту службы должно соответствовать. Охотники, к примеру, своих псов называют Рагдай или Арктур, пограничники — Индус, Джульбарс. У нас на дрейфующей льдине были Полюс, Ропак, Торос. Настоящего полярного звания собаки. А тут, на атомном корабле, полагалось бы собачке атомное имя придумать.
Наступило молчание, каждый задумался...
Но молчание длилось недолго.
— Давайте назовем собачку Ядро! — выпалил радист. — Ведь ядро — важнейшее понятие в атомной физике.
— Ядро — разве это имя? — возмутился Шатунов. — Это же существительное среднего рода и для собаки никак не подходит.
— Пусть будет Ядрик, разве плохо? — не сдавался радист.
— А может, просто так и назвать — Атом? — сказал матрос Мозговой больше для того, чтобы прекратить начинавшуюся перебранку.
— А ведь Атом, пожалуй, совсем неплохое имя, — рассудил механик,— это только по началу звучит непривычно. А привыкнем — и ничего.
— Нет, Атом не подойдёт, — отклонил Филипп Григорьевич. — Тут дело такое: женское имя требуется.
Так в тот вечер ничего путного мы не придумали. Мы уже начали расходиться, как вдруг радист сказал:
— Давайте договоримся так: кто лучше имя придумает — тому и достанется черный щенок.
На том и разошлись. Спала я после погрузки плохо, путаные сны видела и часто просыпалась: все косточки ныли. К завтраку явилась с тяжелой головой и даже забыла о том, что щенку надо имя придумывать.
Но Филипп Григорьевич не забыл. Сразу же после завтрака он повел нас к себе в каюту. Усадил всех, вытащил из тумбочки, выстланной газетами, щенка и пустил его гулять. Черный щенок нетвердо ступал узловатыми лапами, то и дело припадая на толстый живот, и с интересом обнюхивал нашу обувь.
— Без имени и собака не собака, какие предложения будут?..
— Радиация! — сказал, подняв руку, как на уроке, матрос Мозговой.
По всему видно было, что он очень хотел получить щенка.
— Что это за имя — Радиация?— насмешливо протянул радист Вася. — Все шарахаться будут.
Матрос пожал плечами и собрался что-то ответить. Но в эту минуту раздался властный стук в дверь.
— Входи! — пригласил Филипп Григорьевич.
Дверь отворилась, и в каюту шагнул боцман. От неожиданности мы даже онемели.
— Что за тайное сборище? Заговор готовите?
— Какой заговор! Имя вот щенку никак не придумаем.
— Этому, что ли? — боцман поддел песика носком сапога. — Его еще вчера утопить следовало.
— Так безымянного и топить? — сверкнул недобрым взглядом Филипп Григорьевич. — Вот окрестим, тогда уж и кончай, душегуб. Хоть знать будем, кого поминать.
— Ни одного имени так и не придумали? — удивился боцман, пропуская мимо ушей слова друга.
— Имена разные предлагались, — пояснил Шатунов. — Да все, видишь ли, не подходят.
— Что же это за собака такая особенная, что ей имена разные не подходят?
— Именно что особенная, — терпеливо разъяснял механик. — Первая собака на атомном корабле. Значит, и имя у нее должно быть особенное, атомное. А в данном случае нужно еще, чтобы имя было женское.
— Думай, боцман, можешь премию получить. Кто лучше имя придумает, тому — премия.
— Велика ли премия? — осведомился боцман.
— Не маленькая, — хитро подмигнул радист.
— Тоже придумали! Боцману-дракону такую премию! — заметил Филипп Григорьевич.
— А что, Филиппушка, думаешь, не взять мне премию?
Боцман сдвинул на лоб шапку, улыбнулся, потом обвел нас озорным взглядом.
— Извольте, — сказал он. — Была у меня в молодости собачка, звали Альмой. А эту я назвал бы Альфой...
— Замечательно, боцман, в самую точку попал! — обрадовался механик. — Настоящее собачье имя придумал!
— Атомное ли имя-то? — усомнился Филипп Григорьевич. Ему не нравился неожиданный оборот дела.
Мы заверили, что имя самое атомное: при ядерном распаде образуются альфа- , бета- и гамма-частицы. Все они в разной степени опасны для человека и животных.
— Вручаем премию боцману? — торопил Шатунов.
— Погодите, может, еще кто-нибудь придумает — не хуже, — запротестовал радист.
— Даю десять минут, — глядя на часы, сказал Филипп Григорьевич. — Думайте, ребятки, еще не все потеряно.
Но никто лучшего имени так и не придумал. Щенка назвали Альфой.
Механик Шатунов поднял с пола собаку и, бережно опуская ее на колени боцмана, торжественно заявил:
— Получай премию, старик. Ты ее честно заработал.
Боцман испуганно посмотрел на щенка.
— Придумали тоже, щенка дарить душегубу! — расстроился Филипп Григорьевич.
Боцман так и вспыхнул.
— «Душегубу, душегубу»... Много ты обо мне, Филипп, понимаешь...
И, подхватив щенка, опрометью выбежал за дверь.
...Атомоход миновал три арктических моря, вышел в Ледовитый океан, где в тяжелых льдах прорубал себе дорогу к месту высадки станции «Северный полюс». Шли в сплошной тьме арктической ночи, освещая путь мощными прожекторами. Работы было много. За делами и о щенке забыли.
И только когда уже стояли у льдины и помогали полярникам сооружать лагерь дрейфующей станции, я вдруг увидела нашу Альфу. Боцман пустил ее побегать по снегу. Черный щенок заметно окреп, более уверенно держался на все еще очень толстых лапах и на живот не валился. Боцман отходил от щенка, а потом манил к себе, старательно причмокивая губами и протягивая кусок сахару. Альфа непонимающе смотрела на хозяина и зябко поднимала то одну, то другую лапу.
— Простудишь собачонку, — говорили боцману друзья.
— Пусть закаляется, — отвечал он. Но все же простудить щенка, видимо, боялся. Спрятал его за полу меховой куртки и зашагал по трапу на корабль.
Капитан, увидев выглядывающую из-за полы собачью мордочку, полюбопытствовал:
— Чья это такая славная?
— Моя, товарищ капитан!
Капитан ласково потрепал Альфу, сказал только: «Ну, ну», — и ушел.
Это «ну, ну» было истолковано всеми как разрешение на законное пребывание Альфы на корабле...
По возвращении из плавания боцман поехал на родину в отпуск и взял с собой щенка. Альфа теперь большая, сильная и умная собака. Морда у нее острая, и уши острые, торчащие, а хвост колечком. В маленьком городке одна такая собака и есть. Местные жители часто приходят полюбоваться на нее. Ведь это не просто редкая в тех местах сибирская лайка, это собака с атомного корабля! И имя у нее атомное.
Сергей
Очень интересный рассказ, понравился! Спасибо!
Андрей
Добрый рассказ, хороший. А на фотографии таксеныш что-ли маленький? У нас такса, маленький такой же был.