Меню

Занимательные истории 22.05.2013

Лесные человечки

Домики для птиц

Жили на Алтае в лесной избушке Петька да Коська — два брата, дети лесника. Петька был маленький, а Коська еще меньше — ему только седьмой год с весны пошел.

Братья были дружные ребята, хотя и дрались на дню раза по три. То Петька надает тумаков Коське, то Коська намнет бока Петьке.

Мать, бывало, только и слышит: то Петька заревел, как медведь, то Коська заорал, как козел. Выбежит она из избы во двор, начнет спрашивать, кто зачинщик. А братья в голос: — Мы-ы...

Мать лишь всплеснет руками, поворчит да и вернется в избу. А Петька с Коськой снова в драку, и опять у них рев на всю тайгу стоит.

— Двое дерутся — третий не лезь, а то от обоих достанется, — бывало, говаривал отец матери. — Подерутся — сами разберутся. Так оно и было. Подерутся братья, поплачут, а затем, глядишь, уже и в обнимку сидят. То Петька что-то Коське рассказывает, то Коська что-нибудь Петьке делать помогает.

Дружные были ребята. Особенно когда принимались мастерить что-нибудь вместе. А мастера они были на все руки. И капканы на мышей делали, и свистульки различные — птиц подманивать. Петька, тот даже дуплянки вырубал и по деревьям их развешивал. Дуплянки — это домики для птиц. В них потом разные синички поселялись, а иногда, случалось, даже стрижи.

Мастерству братья учились у отца. Он у них большой умелец — любую вещь сделать может. Подкова Сивке нужна — выкует; табуретка сломалась — новую сколотит; сепаратор забарахлил — отремонтирует. А как он быстро да споро работает — будто чародей какой! Лежат, например, на верстаке лишь доски да проволока. Но вот появляется отец, берет в руки инструменты, запевает про «звезд ночной полет», и вместо досок и проволоки на верстаке вдруг оказывается готовенький капканчик на крота.

— Вот это да-а!..— удивляются Петька да Коська и сами пробуют смастерить такую же штуковину.

Отец помогает им, подзадоривает: то одного похвалит, то другого, то обоих поругает враз. А дело идет. И смотришь, у ребят тоже ловушка на кротов готова.

Хороший у братьев отец: о чем ни спроси его — все знает, обо всем расскажет. Но больше всего Петька с Коськой любят расспрашивать его о тайге, о зверье и птицах. Бывало, увидят или услышат что-нибудь в лесу незнакомое и тотчас бегут к отцу с вопросами.

— Папа, кто это так кричит, точно плачет: «Кя-яй, кя-яй»?

Начинается гроза

— Канюк, — отвечает отец, — птица такая. Вечно кричит, будто на жизнь жалуется, канючит, словом. Но птица она хорошая — мышей ловит и других всяких вредных грызунов. Ее беречь надо, охранять, как сову или филина.

— Папа, а вот так кто свистит — «фюр, фюр»? Мы сейчас на горе слышали, а?

— Сейчас? — переспрашивает отец и почему-то с опаской поглядывает на безоблачное небо. — Выходит, скоро дождь будет. Раз «фюр-фюр» по тайге покатилось, значит, жди непогоды. Это вы бурундука слышали. К ведру он вот так свистит: «Цирк, цирк». Циркает, словом. А «фюр-фюр» у него всегда к непогоде.

Как предсказывает отец, так и получается: часа через два небо заволакивает черная туча и начинается гроза.

— Бурундук — ходячий барометр, — говорит отец. — Запомните это, в жизни очень может пригодиться.

Мальчишкам долго растолковывать не надо. Они уже сами не раз убеждались, что знать побольше звериных да птичьих повадок — дело очень нужное и важное, оно порой даже от беды спасает. Особенно в лесу. Там, если ты, например, заблудился, не спросишь, как тебе к дому выйти: не у кого. И приходится обращаться за помощью к зверью да птахам. А как это случается, о том и рассказ мой.

Растет в тайге такой дикий лук — черемша, горькая, но очень полезная трава, от цинги спасает. Так вот за этой самой черемшой и отправились как-то раз Петька с Коськой на Лыково угорье, их туда отец послал. Выводя ребят со двора на знакомую им тропинку, он строго-настрого наказал: — С тропы не сбейтесь — заплутаете!

Дикий лук

— Не заплутаем: уж сколько раз хаживали! — бодро ответили сыновья и бегом пустились по тропке.

До Лыкова угорья километра полтора. Места вокруг знакомые, братья в прошлые годы много раз здесь бывали: то чернику собирали, то грибы... А нынче по весне дуплянки развешивали да кротовины — кротиные кучки — считали: отец просил. И по черемшу они через эти места не первый раз бегают. Так что заблудиться по дороге на Лыково угорье никак нельзя, даже стыдно: уж очень хорошо они этот край знают.

Так рассудили Петька да Коська и забыли про наказ отца. По пути раз пять подрались и ровно столько же помирились, потому что очень дружные были ребята, подолгу ссориться не могли. А пока дрались да мирились — и с тропинки сбились, потеряли ее.

Остановились посреди леса и чешут затылки: куда идти дальше? Петька говорит, надо шагать влево, а Коська тянет вправо. Заспорили, да так, что чуть опять не подрались. Но скоро опомнились: не время им теперь ссориться. И поступили так: не пошли ни влево, ни вправо, а пошли прямо.

Идут они час, другой, третий... А тропинки нет и нет. И Лыкова угорья тоже нигде не видно. Лес вокруг какой-то незнакомый, хмурый и подозрительный. Страшно стало братьям. Озираются они по сторонам и друг к другу жмутся.

— Где же это мы? — шепчет Петька.

— Вот и я думаю: где это мы? — отвечает Коська.

Бродят по тайге ребята, гадают, ищут какие-нибудь следы человеческие, а их нет нигде, целина таежная вокруг.

Набрели на родничок, напились ледяной воды и сели пообедать да отдохнуть. Петька вынул из рюкзака хлеб, яйца вареные и соль зернистую. Едят, а сами все на лес да на солнце поглядывают.

— Дело к вечеру, — замечает Петька.

— Да, к вечеру, — соглашается Коська. — Как бы нам не заночевать в тайге.

— Заночевать не боязно, — говорит Петька. — Дома перепугаются — вот что страшно. Надо как-то выбираться отсюда. Давай-ка думать.

И принялись братья гадать, как им дорогу к дому найти. Определили по солнышку, где запад и восток, юг и север. Этому их отец когда-то научил. Но определить-то определили, а в какой стороне дом их, все равно понять не могут. А солнце тем временем еще ниже опустилось.

— Фу-ты, ну-ты, вот так дела...— сказали братья и побрели тайгой, сами не зная куда.

Полезная трава

Неожиданно деревья перед ними расступились, и ребята оказались на краю таежного болота. Было оно страшное, все в черных бочажинах. За болотом белела стена хилого, полумертвого березняка.

Никогда еще мальчишки не встречали такого гиблого места, и им стало не по себе.

«Да куда же это нас занесло?» — ужаснулись они.

Первым заголосил Петька, за ним Коська. Ревут на всю тайгу, папу с мамой зовут. Но молчит тайга, не подает никакого отклика. Братья еще громче плачут. А толку от этого все столько же: никто их не слышит, никто к ним не подходит...

Видят братья, ревом делу не поможешь, только горло надсадишь. И приутихли. А как приутихли, так сразу и страх прошел, а потом им вдруг сделалось стыдно. Да и как тут не застыдиться! Ведь они же таежники, «лесные человечки», как прозвал их отец: в тайге родились, в тайге и выросли. Тайга для них родная тетка — под любой кустик отдохнуть пустит, листвой укроет, росой напоит и всегда поесть даст. Не раз такое случалось. А нынче на тебе — заблудились и растерялись, даже расплакались. Отец узнает — засмеет. Позор будет лесным человечкам, да и только!

— Хватит нюнить! — сказал себе и брату Петька. — Ишь разревелись! Это ты все затеял! — Почему это я? — удивился Коська.— Первым как раз ты завыл, а не я. — Нет, ты! — Нет, не я, а ты!..

Неизвестно, сколько бы времени так пререкались «лесные человечки», если бы вдруг Петька не заметил неподалеку желтенькую пташку. Пташка сидела на кусте боярышника. В клюве у нее был зажат пучок волос из конского хвоста.

— Овсянка! — взволнованно прошептал Петька, и заплаканное лицо его враз посветлело. — Овсянка,— согласился Коська.— Ну и что? — А то: замри и следи за ней в оба! Понял?

Лесные человечки

Коська ничего не понял, но брата послушался — затих, впившись глазами в птичку. Овсянка посидела еще немного, а потом юркнула в куст и пропала. Коська вопросительно уставился на брата. Тот не спускал глаз с куста — видно, ждал возвращения птички.

Овсянка вынырнула из куста боярышника минуты через три и села на ветку черёмухи. Конских волос в клюве у нее не было. «Гнездо в кусте вьет», — смекнул Коська.

Овсянка покачивалась на черемухе, осторожно поглядывая то на замерших ребят, то в небо, где в любой момент мог объявиться сыч или какой-нибудь другой враг овсянки.

— Не упускай ее из виду! — прошептал Петька. Овсянка сорвалась с черемухи, пролетела над болотом и скрылась за чахлым березняком. — Видел, куда упорхала? — спросил Петька. — Ага. Вон туда. А что? — «Что, что»! передразнил Петька и, явно подражая отцу, упрекнул: — Скоро уж в школу пойдешь, а соображения у тебя меньше, чем у нашего кота Ивашки... Айда в ту сторону, куда овсянка подалась!

Не добавив больше ни слова, Петька спешно зашагал по осоке. Коська нерешительно двинулся следом за ним. Вскоре братья обогнули болото и пошли по хилому березняку, за которым недавно скрылась овсянка. — Петь, куда мы идем? — спросил Коська.

— Домой, — загадочно ответил старший брат.— По черемшу на Лыково угорье идти уже поздно: скоро стемнеет. А домой...— Домой-то домой, но...— хотел было возразить Коська и вдруг осекся, неожиданно увидев прямо перед собой знакомую тропинку, избитую конскими копытами.

— Вот и вышли! — промолвил Петька.— Спасибо овсянке, а то бы плутали до сих пор. — Овсянке спасибо? — подивился Коська.— А при чем тут эта овсянка-желтянка?

— Ну какой ты лесной человек, если такого пустяка понять не можешь! — возмутился Петька. — Тут даже наш глупый кот Ивашка и тот поймет, что к чему. Овсянка же нас на тропу-то вывела! Понимаешь? — Нет. — Ну и недотепа же ты! — А ты перетепа!

Слово за слово — поругались, даже чуть снова не подрались, да вовремя сообразили, что опять могут заблудиться, и поостыли, образумились. К тому же они были дружные ребята, друг от друга никаких секретов не держали. И потому Петька вскоре охотно поделился с братом тем, как овсянка помогла ему найти дорогу. А рассказывал он про это так: задавал вопрос и сам же на него отвечал.

— Где, по-твоему, живет овсянка? Всегда близ людей. Так? Так. А чем она занята была, когда мы ее увидели? Гнездо из конского волоса вила. А где она берет этот волос, а? Да там, где его роняют кони, на тропе то есть, возле людей. Вот я и пошел туда, куда она полетела за новым волоском. И очутился с тобой... где? На тропе, которая к людям ведет. Вот и все!

Выслушав брата, Коська поинтересовался: — Это тебе папка про овсянку рассказал? — Нет, сам разузнал. Но, правда, и не без папки. Ведь это он все время говорит нам, чтобы к зверью да птахам приглядывались. В жизни, говорит, это очень может пригодиться. Помнишь? Вот я и приглядываюсь. — Я тоже приглядываюсь, а такого, как ты, ничего пока не подметил, — честно признавался Коська. — Еще подметишь, — заверил Петька братишку. — Не съешь и ведра соли, как подметишь.

«Лесные человечки» посидели на стволе поваленного бурей дерева, отдохнули и затем двинулись по тропинке в сторону своего дома.

Комментариев к статье: 3
  1. Андрей

    Чтоб такое подмечать, надо действительно быть «лесным человечком».

    Ответить
  2. Валентина

    Наталья, ты настоящая писательница. Прекрасный рассказ! Тебе надо его отдать в какой-нибудь журнал, наверняка напечатают.

    Ответить
  3. Ирина

    Наталья, Вы талантище, прекрасный рассказ. Прочитала на одном дыхании, такое чувство, что вместе с братьями в лесу побывала...

    Ответить
Есть, что сказать? - Поделитесь своим опытом

Данные не разглашаются. Вы можете оставить анонимный комментарий, не указывая имени и адреса эл. почты