Черный волк у костра

Солнце опустилось на вершину дремучего леса, и гора с землянками потемнела. В шумном становище кончился день.

Внизу у реки показались охотники с тушами убитых зверей на плечах. Женщины уносили детей в глубину землянок и укладывали спать на ложе из листьев, моха и шкур. Два старика, точившие гарпуны из кости, оставили работу и побрели на отдых. Вот и охотники скрылись в землянке.

Гора становилась всё темнее и молчаливее. Только ветер налетел порывами, кричали в лесу ночные птицы, да протяжное рычание доносилось из лесу – это хищные звери выходили на промысел.

Скоро становище погрузилось в сон. Не спал лишь один старик. Он сидел перед горящим костром, прикрыв плечи звериной шкурой. Старый человек старожил огонь. Покуда племя спало в землянке, костёр не должен был погаснуть. Если костёр погаснет, трудно будет его разжечь. А огонь – защитник человека. Ни один хищник не отважится близко подойти к костру, перескочить через тлеющие головни и пробраться в землянку.

Ночь выдалась холодная. Крупными звёздами покрылось небо. Старик то и дело протягивал руки к костру. Его клонило ко сну. Но он вздрагивал и прогонял сон. За светлым кругом пылающего костра начиналась темнота, полная таинственных звуков. Старик, стороживший огонь, знал, как опасны бывают иногда даже лёгкие шорохи. Не крадётся ли могучий медведь? К становищу, у которого были разбросаны кости убитых на охоте зверей, часто подбирались хищники.

Но кругом было тихо. Потом где – то хрустнула ветка. Старик встал и, вглядевшись в темноту, увидел небольшую стаю черных волков.

В те времена в лесах было много добычи. Волкам редко приходилось голодать. И поэтому волки не были так злы и кровожадны, как теперь. Старик не испугался их, громко вскрикнул, бросил в них камень, и волки скрылись в темноте. Только один молодой черный волк остался. Виновато поджав хвост, он глядел на человека. Потом схватил кость, оттащил её в сторону и принялся грызть.

При свете костра человек хорошо видел его. Вот отметина на одном его ухе – светлое пятно. Да это знакомый зверёныш! В племени знали черныша – он часто приходил кормиться к костру. Он даже гнал отсюда других хищников – куниц, соболей, лисиц. И старик, усмехнувшись, снова бросил камень. Но черный волк, увернувшись, продолжал грызть кость, доверчиво косясь на старика. Он был ещё молод и простодушен.

Старик подбросил в костёр хвороста и стал наблюдать за волком. Ночное время кажется особенно долгим. Глаза у старика смыкались, он плотнее кутался в шкуру. И, наверное, уснул бы, но волк не уходил и будил его вдруг, ощетинившись, он начинал грозно рычать. Он чуял медведя, который, сопя и ломая валежник, где – то брёл сквозь чащу.

Когда в лесу всё затихало, черный волк опускался на землю и припадал к кости. Но вот снова его уши вздрагивали. Он яростно щёлкал зубами: он снова чуял близость какого – то зверя. Всю ночь провёл старик с чернышом у костра. А с рассветом волк ушёл в лес.

С той поры он ещё больше осмелел: приходил каждую ночь. А затем стал появляться и днём у становища. И в дождливую осень, и в снежную голодную зиму черный волк приходил к костру. Его признало всё племя. А весной он пропал. Когда же опять появился на опушке дремучего леса, за ним брели четыре щенка. Приветливо встретило население землянки эту семью. Больше всего радовались дети. Они кидали щенятам лакомые куски, играли с ними.

И щенята стали ручными. Зачем им было уходить из становища? У человека куда лучше, чем в лесу. Они дремали, растянувшись на тёплой земле у костра. От проливного дождя прятались в пещеру. Тут всегда находилась для них готовая пища. И они так привязались к человеку, что становище стало для них домом. Они даже гнали от пещер своих братьев – волков. А их дети уже родились в становище…

Конечно, никто не знает, наш ли это черный волк стал первой собакой в одной из древних стоянок или другой молодой волчонок. Много тысячелетий назад, кроме волков были также приучены человеком, их близкая родня — шакалы. И те волки и шакалы, которые остались у него, постепенно, много столетий, стали настоящими собаками. Верно и то, что собака – первое наше домашнее животное.

Кажется, все волчьи повадки забыты ею. Но нет: вот собака укладывается спать. Долго кружит, скребёт по полу когтями. Иногда собака лунной ночью сидит, подняв морду, и протяжно воет на луну. Или бредёт по двору с большущей костью во рту и, озираясь, зарывает её – прячет на чёрный день. Вот когда можно узнать в ней её далёкого предка – хищного, жадного волка.