Пропавшие медвежата

Мне нравится приходить в зоопарк до его открытия, задолго до того, как начинают впускать посетителей. И вот, получив разрешение директора Душанбинского зоопарка, я пришла сюда очень рано, чуть не на рассвете.

Меня поразила утренняя зоопарковская тишина.

Я услышала пение вольных птиц, то появлявшихся, то исчезавших среди зелени ветвей, шелест листьев, звучание обильно текущей воды, и все живые звуки этого необычайного обиталища самых разнообразных животных. Была я здесь одна, на виду у всех зверей, свободно ходила по аллеям, заглядывая в клетки.

Идя вдоль медвежьего ряда, я неожиданно для себя увидела белокоготную медведицу. В то время я была уверена, что такие медведи имеются только в Ташкентском зоопарке. Значит, здесь тоже есть белокоготная медведица! Я обрадовалась ей, как старой знакомой.

Ее сюда привезли еще совсем маленькой вместе с другой малюткой — бурой. Белокоготного медвежонка назвали Милкой, а бурого — Катей. Так и росли они в одной вольере, два дружных забавных медвежонка, пока не повзрослели. И тогда их разъединили. Нет, не разлучили, они остались рядом друг с другом, их только разделили перегородкой, так что сквозь отверстия между прутьями медвежата могли не только видеть друг дружку, но и потереться носами, и потрогать лапой, и «побеседовать».

Все шло у них мирно, по-добрососедски, пока бурая медведица Катя не принесла свое первое потомство — трех медвежат. В медвежьих клетках устроено еще и подобие берлоги — как же могут медведи существовать без берлоги!

Первое время Катя не выпускала медвежат из берлоги ни на секунду, — они родились ранней весной и было еще холодно. Оставляла она их всего-то на несколько минут, чтобы только успеть позавтракать или пообедать. Но вот солнышко уже начало пригревать, да и медвежата уже чуть подросли, и она стала выносить их из берлоги в вольеру. Выберет солнечное место и положит — пусть погреются в теплых лучах.

К слову сказать, не только медведи, но и почти все животные стараются выносить на солнышко своих детенышей, это природный инстинкт — как же иначе, без живительных солнечных лучей трудно расти всему живому. Даже крокодилы любят «позагорать» на солнце.

Так продолжалось дня три без особых происшествий, как вдруг случилась беда. Вышла Катя из берлоги с потомством, устроила карапузов на солнышко, как обычно, а сама легла погреться, да и уснула.

А белокоготная Милка, в своем одиночестве, «завидовала» Кате и мечтала заполучить к себе хотя бы одного из ее детенышей. Она стала тихонько, чтобы не разбудить медведицу, заманивать медвежат к себе. Два несмышленыша оглянулись на спящую матушку, пролезли через прутья решетки и оказались в Милкиной клетке.

Медведица повеселела, обласкала их не хуже матери, примостила около логова, а сама легла так, чтобы их было не видно.

Минут через десять проснулась бурая. Проснулась и видит: нет двух медвежат! Куда подевались? В логове нет, в клетке нет, около клетки, на земле, тоже нет. Караул! Заревела медведица. Кто посмел взять моих детенышей! Поднялась бурая на задние лапы во весь рост и ревет.

На этот рев прибежала служительница зоопарка, которая сразу растерялась от того, что не разобралась в происходящем.

Катя на задних лапах стоит у Милкиной клетки и кричит, заглядывая через решетку к соседке. Уцепилась за эту решетку и трясет ее изо всех сил. А Милка лежит спокойно, будто она тут ни при чем... Заглянула работница к белокоготной в клетку, а медвежата там.

Ну, тут уж она сразу догадалась, что произошло. Служительница принесла щит, просунула его в специальные пазы, отделила Милку этим щитом от малышей, а потом передала их матери. Как Катя обрадовалась, что нашлась пропажа, трудно даже передать.

Седьмой раз приносит бурая медведица потомство, но с тех пор никогда не засыпает на прогулке, даже и не вздумает прилечь. Бережет своих малышей.