Меню

Занимательные истории 19.02.2013

Мой спаситель деревенский домашний кот

Домашний кот, ночной гость, моя собака, яркий свет, маленькие зверьки

История, о которой я сейчас расскажу, произошла не в деревне, а в лесу, хотя ее главным героем и был деревенский домашний кот.

Я поселилась на время в лесу, вдали от деревень, в небольшом домике, очень похожем на обычные деревенские дома.

Рядом с домом стояли сарай, небольшой хлев и навес для дров. Когда-то здесь жил лесник, но сейчас его не было, и сюда давно никто не заглядывал.

Но вот человек и его собака поселились в пустовавшем доме, и почти тут же следом за ними в дом наведались мыши.

Сначала это были мыши одиночки. Они робко появлялись возле дома, робко пробирались по ночам в комнату — и я не придала этим первым визитам никакого значения. По ночам я спокойно спала, и мне не снилось, что скоро к нам в гости пожалует целая армия грызунов.

Пока в лесу и на лугах был корм, мыши не торопились переселяться поближе к дому. Но вот пришла осень, наступили холода, в лесу и в поле стало плохо с кормом — и тогда-то я и обнаружила, что в доме появились отряды пронырливых зверьков.

Первые походы мыши совершали почти неслышно, но вот им стали известны в комнате все углы, все дорожки на стол, полки и в шкаф. Узнали маленькие разбойники и другое: что в доме нет настоящего врага — и недавние робкие гости разом превратились в настоящих оккупантов.

Вернувшись домой из леса, я, как всегда, топила печь и кормила собаку. Моя собака быстро справлялась со своим ужином и укладывалась под лавку спать. Тогда я тоже затихала в углу за столом и осторожно прикручивала фитиль керосиновой лампы.

Теперь свет лампы только-только добирался до края стола, дом погружался в темноту, и даже в самом ближнем углу комнаты ничего нельзя было различить. Я не шевелилась — и тут же слышала около печи негромкий шорох...

Маленькие зверьки, ночной гость, моя собака, домашний кот, яркий свет

Шорох повторялся. Ночной гость вел себя все смелей и смелей — он уже выбрался на середину комнаты, загремел в собачьей миске кусочком сухаря. И тогда я быстро поднимала в лампе фитиль. Яркий свет падал на пол, и на полу около собачьей миски я видела серенького мышонка.

Не проходило и секунды, как ночной гость, застигнутый на месте преступления, спохватывался и моментально исчезал под печкой.

Я снова прикручивала фитиль, снова в комнате становилось темно, снова я ждала, когда мышонок выберется из-под печи, потом так же быстро выкручивала фитиль, так же ярко освещалась комната, и маленький воришка на полсекунды замирал в желтом пятне света.

Игра в «кошки-мышки» могла продолжаться долго — хоть всю ночь. Мышам она никогда не надоедала, но я обычно скоро оставляла это занятие, гасила лампу и ложилась спать. И тогда мыши становились в доме полными хозяевами.

По одному, по двое, а может, сразу и по трое эти маленькие зверьки появлялись из-под печки и быстро-быстро обшаривали все углы.

Казалось, не было в доме такого места, куда бы не забирались эти дотошные грызуны. Если их интересовал шкаф, где хранились запасы крупы и сахара, они забирались в шкаф, хотя дверки его всегда были плотно прикрыты. Если мышей интересовали сухари, которые лежали на кухне на самой высокой полке, разбойники забирались и туда. Иногда от шума, который поднимали мыши, я просыпалась, чиркала спичкой и видела, как со стола с подоконника, с печи, из шкафа поспешно выскакивали грабители, и стремглав неслись под печь.

Хотя за мышами и интересно было наблюдать, честно говоря, их наглое соседство меня не совсем устраивало. Ну, ладно бы мышей было пять—десять, а то отряды моих ночных гостей по численности могли бы сравниться если и не с пехотным полком, то уж по крайней мере с хорошим батальоном. И вот этот мышиный батальон по ночам отдельными подвижными группами просачивался ко мне в комнату, таскал сухари, объедал углы у буханок хлеба, разгрызал мешочки, в которых хранились крупа и сахар — словом, каждую ночь приносил мне новые ощутимые убытки.

Крупу, сухари, сахар, муку я доставляла в лес на своих плечах, а потому никак не собиралась делиться съестными запасами с полчищами прожорливых грызунов.

А их каждую ночь все прибывало и прибывало. Просыпаясь от шума, поднятого мышами, я с тревогой отмечала, что вокруг меня все тесней и тесней сжимается кольцо настоящего окружения.

Ночной гость, моя собака, домашний кот, яркий свет, маленькие зверьки

Целыми днями я занималась изобретением мышиных ловушек, размышляла, куда на ночь повесить оставшуюся чудом муку, куда убрать остатки крупы так, чтобы мыши не добрались до них? Мне некогда было заполнять дневник, некогда было ходить в лес и вести наблюдения — я вся была поглощена борьбой с неустрашимым войском. И наверное, я проиграла бы эту битву, если бы не кот, обыкновенный бродячий домашний кот.

За окном вдруг раздался громкий и очень злой голос моей собаки. Так собака могла лаять только на рысь или росомаху. Я быстро поднялась из-за стола и вышла на улицу узнать, что случилось, откуда рядом с домом взялась рысь. И увидела здоровенного пушистого кота.

Кот сидел на краю крыши и безразлично посматривал сверху вниз на беснующегося пса.

Откуда в лесу, далеко от селения взялся домашний кот? Как он отыскал дом? Какая нелегкая занесла его в тайгу? В тот момент я не думала об этом, я была рада встрече и позвала своего неожиданного гостя обычным «кис-кис».

И кот встал, потянулся, поднял хвост, прижал к щекам длиннющие усы, сразу стал не таким большим и совсем как дома у кухонного стола произнес жалобно-просяще «мя-у-у-у-у».

Я заперла собаку в сарай, взяла кота на руки и принесла домой. Домашний кот быстро осмотрел и обнюхал все углы комнаты и тут же занял в доме положенный котам и кошкам так называемый «второй этаж» — забрался на печь и улегся там около теплой трубы.

Я как следует накормила своего гостя. А когда кот наелся и, пригревшись, замурлыкал с печи на весь дом свои сытые и теплые кошачьи песни, я осторожно впустила в комнату собаку.

Пес влетел в дом как чумовой, желая тут же разделаться с неугодным жильцом. Но кот в это время крепко спал на печи, весело поуркивал и даже не знал о том, что собака горит желанием выставить его из дома.

Но зато я хорошо знала характер своего пса, а потому немного волновалась — как бы однажды коту все-таки не пришлось познакомиться с его зубами. Но мои опасения оказались напрасными.

Кот быстро усвоил главное правило нашего дома: никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя подходить к собачьей миске и бросаться к тому лакомому куску, который протянули не тебе.

За соблюдением этого правила моя собака следила очень строго, а кот старался его не нарушать — скоро у моего пса не осталось к новому жильцу почти никаких претензий.

К тому же разбойный деревенский кот, как и мыши, предпочитал днем спать. И только по вечерам, когда собака забиралась к себе под лавку, он появлялся из-за трубы, внимательно прислушивался к мышиным шорохам и пискам и неслышно подбирался к той щелке под печкой, откуда мышиные отряды и начинали свои грабительские набеги.

Моя собака, ночной гость, домашний кот, яркий свет, маленькие зверьки

За мышами домашний кот охотился совсем неслышно — и пес мог всю ночь спокойно спать. К утру кот заканчивал охоту и снова забирался на печь. Весь день с печи доносилось сладкое урчание моего спасителя.

Сначала собака все-таки косилась туда, где мурлыкал во сне кот, но постепенно привыкла и к мурлыканью: уж здесь как хочешь, привыкай не привыкай, а кота на печи все равно не достанешь.

И только с одним мой пес никак не мог смириться — стоило мне протянуть руку, чтобы погладить моего спасителя домашнего кота и поблагодарить его за самоотверженную борьбу с мышами, как собака настораживалась и сердито ворчала. Но это ворчание было уже не злостью, а всего лишь строгой собачьей ревностью.

Увы, комментариев пока нет. Станьте первым!

Есть, что сказать? - Поделитесь своим опытом

Данные не разглашаются. Вы можете оставить анонимный комментарий, не указывая имени и адреса эл. почты