Лесные массивы заповедных лесов

В начале июня, в ясный солнечный день, выехали мы на машине из Минска в Белорусский заповедник на реке Березине.

В широком кузове грузовика разместились директор заповедника, его заместитель по научной части и несколько сотрудников. Все они возвращаются домой из командировки.

Они везут с собой препараты, лабораторное оборудование и разные припасы, необходимые для жизни и работы в лесах заповедника.

Машина идет по Логойскому тракту. Вокруг раскинулись бескрайние поля. Не останавливаясь, миновали мы Острошицкий Городок, расположенный на возвышенной местности, невдалеке от небольшого красивого озера. Потом проехали летописный Логойск, где до нашего времени сохранилась еще высокая насыпь древнего займища, и Плещеницы.

За Бегомлем, по дороге на Лепель, все чаще встречаются леса и перелески. Отсюда уже недалеко и до заповедника. Его лесные массивы, раскинувшиеся на площади в 70 тысяч гектаров, виднеются темной зубчатой стеной на горизонте. Пересеченные большими болотами и озерами, они тянутся полосой с севера на юг по верхнему течению реки Березины и ее многочисленных притоков.

Около шести часов вечера мы проезжаем через село Домжарицы, центр Домжарицкого района. Недалеко от села виднеется озеро. Мы находимся в пределах заповедника. Машина идет берегом Сергучевского канала. Она останавливается у старой, покосившейся хижины.

Здесь, возле самой воды, живет Алешкевич, ехавший с нами. Он работает егерем и одновременно сторожем при шлюзе на канале. Это здоровый, крепкий мужчина лет сорока восьми, любитель поговорить, пошутить и посмеяться. Всю дорогу он рассказывал разные забавные истории.

— Ну, Юрий Игнатович, слезай! Приехал! — говорит ему директор.

Егерь соскакивает с машины, а за ним, чтобы немного размяться, и мы. Из хаты выходит жена егеря, женщина невысокого роста, но такая же крепкая, складная и здоровая с виду, как и ее муж. Она видит, что хозяин вернулся с пустыми руками, и начинает проявлять неудовольствие.

Неужели из города ничего не привез? — спрашивает она коротко и резко.

— Как это ничего? А манок для рябчиков? А второй — для уток? А патроны для ружья?

— Сгори ты со своими патронами! Тьфу!.. Люди стараются, заботятся, работают, а он себе шляется по лесу да воду стережет! Разве это работа? Одно название! Директору надо в Минск, и он рад стараться! — туда же!

Большое дело делает! А для дома что-нибудь сделать, нет об этом и заботы никакой! Я его выправила, как человека: и сала, и хлеба дала, и денег, а он...

Огорченная, не находя слов от обиды, женщина повернулась, чтобы идти в хату. Егерь тем временем вытащил из кузова старую шинель.

— А это что? Смотри, на базаре купил! — сказал он не совсем уверенно.

— Купил?.. Это? — В голосе женщины зазвучало безграничное пренебрежение. Люди носить не хотят, с плеч давно поскидали, а он — рад стараться! — подобрал!

Она схватила злосчастную шинель, быстро подбежала к каналу и кинула шинель в воду. Потом молча, не оглядываясь, пошла в хату.

— А на зиму штаны из чего будешь шить? — бросил ей вслед Алешкевич.

Почесав растерянно затылок, он взял длинную жердь и вытащил шинель из канала.

Сторож, которого мы взяли в машину, чтобы подвезти до села Кветча, внимательно наблюдал за этой сценой.

— Видели? — сказал он, пряча улыбку в длинные усы. — Не дай бог что вытворяет! Надо же так, перед всей публикой в воду кинула! Тиятр! Хорошо, что человек спокойный. Другой бы сразу в развод! А что, не правда?

Алешкевич недовольно взглянул на сторожа.

— Старый человек, а неправильно говорите, — произнес он сдержанно.

И, обратившись к нам, разъяснил с философской рассудительностью:

— Все они такие. Еще неизвестно, что директорова жена скажет, — он ведь ей тоже ничего не привез.

А после короткой паузы добавил, совсем иным тоном, точно утешая самого себя:

— Помиримся!

Ему, как видно, было неприятно, что этот разговор произошел на наших глазах. Он чувствовал себя неловко.

Мы распрощались с Алешкевичем и поехали дальше в лесные массивы заповедника.

Через несколько километров машина повернула вправо и остановилась. Перед нами большая песчаная поляна, огороженная со стороны канала частоколом. На поляне, окруженной сосновым лесом, высятся среди огородов, на некотором расстоянии друг от друга, несколько новых деревянных зданий.

Это поселок Крайцы, усадьба заповедника. В одном из небольших бревенчатых домов, с приятным сосновым запахом, разместилась дирекция. В остальных живут научные сотрудники.

Начинает моросить мелкий дождь. Машину окружают семьи приехавших. Слышатся радостные возгласы детей, взаимные приветствия, обмен новостями. Дождь тем временем усиливается. Ко мне подходит директор. Придется вам остановиться у нас, говорит он.