Грачи первые вестники весны

Первые вестники весны на нашем материке, всем известно — грачи. Грачей изучают многие орнитологи, и с каждым годом собирается все больше и больше интересных сведений.

Мне тоже удается уже несколько лет наблюдать почти тысячную стаю грачей, недалеко от аэропорта.

За это время накопились, хотя и крупицы нового, но, мне кажется, заслуживающие того, чтобы о них рассказать.

Когда молодые птицы сеголетки становятся самостоятельными, все грачи покидают свои гнезда, а это бывает в первой половине июня. Но они не собираются в большие стаи — этого им пока еще не нужно. И только в конце августа, в сентябре птицы начинают тяготеть друг к другу.

В начале где-нибудь на свободном бугре, подальше от проезжей и пешеходной дороги, грачи устраивают так называемые «сборные пункты». Сюда птицы собираются к концу дня, словно на исходные позиции. Прилетая со своих «охотничьих угодий» небольшими группами, а то и в одиночку, они вскоре улетают в лес, на ночевку. Путь небольшой, но километра четыре наберется.

Так ведут себя и другие группы, а некоторые летят на ночлег, как говорится, прямым ходом, не прибегая к промежуточным остановкам. Другое дело ближе к осени, в начале октября, например. К этому времени грачиная стая увеличивается прямо на глазах.

Однажды перед вечером мне удалось увидеть, как на высоте не более трехсот метров летела небольшая стая грачей. Их было, наверное, около сотни. Летели на юг и хорошо просматривались со всех сторон. Между тем летящие птицы даже не обратили внимания, а вернее, не заметили своих родичей, тихо и мирно сидевших на земле. И вдруг их увидели внизу в грачиной стае. Что тут было!

Черные птицы подняли крик, кто-то из них попытался взлететь, а вслед за ними, как по команде, немедленно поднялась вся стая, призывая улетающих грачей приземлиться. Так оно и произошло. Ведущие небольшой группы тут же повернули и все вместе благополучно опустились на землю под общий приветливый грай.

Впрочем, все могло произойти иначе. Стоило только северным перелетным грачам пролететь восточнее, и птицы их бы и не увидели. Но и тогда не было бы никакой беды, грачи, улетающие небольшими группами к югу, раньше или позже, все равно по пути присоединятся к какой-либо стае.

Но вернемся к нашим птицам. Вечерами грачи собираются, покидая свои «столовые». Места кормления с каждым днем меняются, поскольку они используются по определенному порядку, другими словами — рационально. По наблюдениям одного из крупных орнитологов П. П. Смолина, грачи кормятся не только в постоянных «столовых», расположенных поблизости, но и в резервных, расположенных в более дальних районах.

Если поблизости грохочет трактор, засевая «грачиный» участок, то птицы тут же улетают на запасное «пастбище». Стайные птицы неплохо приспосабливаются к погоде. В пасмурные дни они предпочитают сырые места, где больше улиток и слизней. В погожее время грачи промышляют на полях или на подходящих свалках.

Итак, октябрь. Дни становятся все короче и короче. Близится время отлета птиц в дальний тяжелый путь. Чем же они теперь заняты?

Поскольку многие грачи, — мы уже это знаем, — кормятся порой в отдаленных местах, то не удивительно, что они прилетают на сборный пункт поздно. Птицы, промышлявшие поблизости, прилетают раньше. Вот они терпеливо поджидают друг друга. В это время птицы отдыхают, приводят в порядок свое оперение, переходят с одного места на другое, очевидно «знакомятся», запоминают новеньких, чтобы знать, с кем им придется лететь.

Глядя на огромную стаю, кажется, будто они никем не охраняются, вроде бы им и не может грозить никакая опасность. В действительности же у них полно «дневальных», все они ходят по определенной черте. Сторожевые грачи вроде бы просто прогуливаются, а по существу у них самое строгое задание — смотреть в оба и в случае угрозы немедленно подать сигнал тревоги.

Но почему среди стаи немало галок?

К осени галки присоединяются к грачиным сборищам, и в этом есть определенная выгода тем и другим. Прежде всего, галки, как более уязвимые птицы, постоянно находятся под надежной охраной своих крупных и сильных родичей. В то же время и грачам польза. Галки отличаются непомерной крикливостью, и, как только возникает подозрительная ситуация, они подымают суматоху.

Но вот, наконец, все грачи в сборе. Судя по времени, можно сказать, что с минуты на минуту начнется перелет на ночлег... И действительно, словно по каким-то невидимым часам, поднимаются грачи в воздух. Конечно, не все сразу, а отдельными партиями, и только одна группа отлетит на определенное расстояние, ее догоняет следующая, а за ней уже третья, четвертая и так до последнего грача. Опоздавших, как правило, не бывает.

Летят грачи вместе с галками, ровной «авиаколонной», и только в лесу, ближе к опушке, там, где расположен ночлег, стая распадается, — грачи занимают свои места.

Двадцать первого или двадцать второго октября грачи покидают наши края, улетая в южные страны на зимовку. Причем птицы безошибочно определяют день и время. Их внутренние часы ни на минуту не останавливаются, не спешат и не отстают. Стрелки подходят к заветному часу, и грачи трогаются в путь.

Доктор наук Е. Н. Петрова, изучающая «клинских» грачей, считает, что первыми улетают 2—3-летние птицы — самые сильные. Вслед за ними двигаются сеголетки, и только немного позже, в арьергарде улетают старики и ослабевшие птицы. Так они путешествуют до заветных зимовок. Совсем слабые грачи остаются на месте, но их в общем-то немного, и не все они доживают до весны.

Пожалуй, скворцам больше повезло, чем грачам. Скворушки были первыми птицами, которым на Руси стали строить собственные домики. Сначала скворечники похожие на жилища человека. Птичий домик строился с двускатной крышей, леток был в самом низу, а еще ниже — крылечко. В общем, не хватало только перил. Теперь они проще — с односкатной крышей и с летком наверху.

После зимовки первыми прилетают скворцы-самцы и тут же выбирают скворечню. Они торопятся, чтобы не прозевать самую лучшую. Затем, сидя у своих домиков, поют песни, ожидая скворчих. Лихо поет скворец, заливается своей звонкой и неутомимой трелью... Широко раскрыв клюв, трепеща крыльями и оттопырив перышки на шее, он даже порой переходит на свист. Видимо, так нужно для того, чтобы слышно было его как можно дальше.

Через день-другой прилетает самка. Скворчиха немедленно по-хозяйски проверит домик, и если она найдет жилище неудачным, то не станет в нем гнездиться и улетит. В случае если скворец заупрямится и не захочет покинуть забракованную скворечню, то он может остаться и без подружки. Правда, так бывает редко.

Чаще всего скворчиная семья благополучно высиживает птенцов, и спустя недели две после рождения скворчат птицы все вместе покидают жилище. Ближе к осени, примерно к концу сентября, скворцы начинают готовиться к отлету. И все же птицы исчезают не сразу. Им как-то трудно покинуть родные места, и они возвращаются к своим домикам для «прощания».

Взглянешь на давно опустевшую скворечню, а на ней скворец сидит и распевает... Но нет в его осенней песне былого весеннего задора и молодецкой удали. Осенние песни немного даже грустноваты. На прощание с жилищем уходит немало дней, а затем скворцы улетают к югу, на свои стародавние зимовки.

Несколько лет назад мне удалось в первых числах сентября побывать на Днестровском лимане, в небольшом городке Овидиополе. Сколько же туда слетелось скворцов! Густо усевшись на проводах и на лопастях ветряной мельницы, птицы то стаями поднимались в воздух, то опускались на землю. Большие стаи их готовились к последнему нелегкому броску через Черное море.

Шум скворчиной колонии можно было услышать за километр. Веселое племя напоминало подлинный птичий базар. Оно и не удивительно: как тут не радоваться, ведь молодежи предстоит первое в жизни путешествие в далекую Африку — Египет, Алжир и Тунис!

Но совершают дальние путешествия не одни только птицы...