Мороз зимушки зимы

Три дня стоял сухой безветренный мороз, крепко сковавший землю. Гладким, словно зеркало, льдом покрылось озеро. Почти совсем стала река, но ручей в лесу еще журчит, и от его проворной струи звенит тонкая пленка прибрежного льда.

Опавшие листья, обильно политые октябрьскими дождями, смерзлись сплошным покрывалом. Но под ними, там, где они лежат особенно густо, земля не замерзла и влажная еще от испарений.

В одном таком месте я уже видела следы кабанов и нарытые ими неглубокие ямы. Для них зима, вероятно, будет трудной. Если перед снегопадом мороз не отпустит и оттепель не смягчит землю, кабанам придется туго. Сочных и мягких корневищ ни по полям, ни в болоте им не достать — рылом мерзлый грунт не разроешь...

В лесу стоит особенная, словно выжидающая чего-то, тишина. Окостенелые сучки, прозрачная кромка льда вымерзших до дна лужиц гулко лопаются под ногами.

С высокой ели слышится тонкий посвист наших северных гостей, нарядных свиристелей. У этих птичек, похожих на клестов, на концах маховых перьев крыла вырастают маленькие красные чешуйки. Свиристели никогда не сидят тихо, они всегда о чем-то «спорят». Да как узнаешь, о чем именно?

Чтобы послушать их оживленный «разговор», я свернула с тропы в ложбину, пошла к ельнику и неожиданно подняла с быстрины ручья табунок кряковых уток.

Ожиревшие за осень, они поднялись тяжело и медленно. Но все-таки успели улететь достаточно далеко, прежде чем я достала из-за спины ружье. Сколько раз обещала я себе носить ружье только в руках! Да нет, не получается. Залюбуешься чем-нибудь — и забудешь, что ты на охоте, а ружье тогда уж само собой перекочевывает из рук за плечо.

Кряковые утки улетают от нас самыми последними, задерживаясь до настоящих морозов. По их позднему отлету можно судить о том, что покидают родные места они с неохотой.

Вероятно, первыми домашними утками, которых когда-то приручил человек, и были стаи вот таких слишком уж запоздалых с отлетом смельчаков. Остались они на зиму, а водоемы замерзли. Вот и пришлось им волей-неволей лететь поближе к человеческому жилью в надежде хоть там найти корм и тепло. А может быть, и не так дело было?

Времени еще только четыре часа, но тени от кустов и деревьев уже вытянулись несуразно длинными, темными полосами. Скоро и закат. Край неба над лесом, там, где должно сесть солнце, из синего стал розовым. Мороз все крепнет и крепнет.