Интересные сведения о бабочке полярнице
Со школьных лет Володя был моим другом. В детстве мы мечтали о путешествиях: я любила воображать себя Пржевальским, а его героем был Георгий Седов. Прошли годы.
Я стала топографом, а Володя штурманом дальнего плавания.
Переписывались мы редко, а еще реже виделись. Когда я находилась в экспедиции, он оказывался в Ленинграде, а стоило мне вернуться домой, как он уплывал за тридевять земель.
И вот однажды получила я от него такое письмо: «Помню, что ты любитель-энтомолог, — писал он, — поэтому тороплюсь рассказать об интересном случае. Вот уже полгода я нахожусь на острове Врангеля. На этом острове снег никогда полностью не стаивает.
Лишь южные склоны возвышенностей обнажаются в короткое арктическое лето. Растут там лишайники да стелющиеся березки. Так вот, на южном склоне горы я поймал бабочку.
Она пепельно-серая, с неясным узором. Тельце бабочки мохнатое, усики гребенчатые, крылья 40 миллиметров в размахе. Я и мои товарищи думаем, что мы открыли новый вид бабочки — полярной... Бабочка, живущая под 71° северной широты!..»
Прочитав это письмо, я перебрала в памяти описания полярных путешествий, но никакого упоминания о такой бабочке отыскать не смогла.
Хотела обратиться за разъяснением в Зоологический институт, но надо было срочно собираться в экспедицию. И я уехала, не только не разрешив загадки, но даже не ответив на интересное письмо.
А следующая весточка пришла почти через год и опять с острова Врангеля:
«Слушай, горе-энтомолог, — сердился Володя, — ты так и не ответила на мое письмо. Наверно, не поверила. А что ты скажешь, если я сообщу еще об одном невероятном факте? В начале апреля, в снегу, на том же южном склоне горы, я нашел несколько насквозь промороженных гусениц. Но это еще не все! Гусеницы оттаяли и ожили.
Они жадно ели березовые листочки, росли и наконец окуклились.
Значит, без вреда для себя они перенесли сорокаградусные морозы. Перенесли в замороженном состоянии арктическую зиму! Гусеницы эти бархатисто-черные, густоволосые. Боюсь, что ты опять не поверишь!..»
Нет, я верила старому другу.
После долгих поисков я нашла интересные сведения в описании путешествия Джемса Росса, мореплавателя, открывшего Северный магнитный полюс.
16 июля 1835 года в проливе Ферри, 72°40' северной широты и 91°53' восточной долготы, найдена бабочка семейства волнянок. Названа она в честь путешественника «волнянка Росса».
Такую же бабочку нашли на полуострове Лабрадор и на берегу Гренландии.
«Неужели, — подумала я, — на острове Врангеля найдена та же бабочка волнянка Росса?»
Я сразу же послала письмо Володе, в котором делилась своим «открытием».
«Обидно, — ответил он, — но правдоподобно. Все-таки не поленись, зайди в Зоологический институт. Захвати мои письма. Бабочку и гусеницу я сохраню. Скоро вернусь в Ленинград. Встречай с багажом...»
И я пришла в Зоологический институт.
— Да, — сказали мне, — есть у нас в Арктике бабочка волнянка, очень похожая на волнянку Росса.
Ваш друг точно описал ее. Названия русского у нее нет, а латинское имя ее — «люгенс». Эта гусеница бабочки может переносить полное промерзание и жестокие морозы. Растет она медленно, иногда дважды зимует.
Я сообщила все это Володе.
«Что ж, — ответил он, — открытия не удалось нам сделать. Но жалеть не будем. Все-таки мы узнали много интересного. А есть еще ученые, отрицающие возможность жизни на Марсе. Им бы показать гусениц волнянок, без вреда для себя переносящих арктическую стужу».
И я полностью с ним согласилась.
Увы, комментариев пока нет. Станьте первым!