Лебеди

Весна запаздывала. Стоял апрель, а зеркало обширного озера было затянуто льдом. Ноздреватый, искрящийся, кое-где уже зеленоватый, он раскинулся неодолимой преградой для утлых охотничьих челнов. Солнце растапливало ледяную корку очень медленно. Недоставало теплого дождя.

Только в камышах к полудню оттаивали небольшие плесы, покрытые почерневшими спутанными водорослями.

В болотистом углу озера, прозванном охотниками «Копилкой», куда нельзя было пробраться ни вплавь, ни пешком, раздался неумолчный хор птичьих голосов. Жалобно трубили журавли, крякали утки, степенно гоготали гуси. Белыми комками снега на темном фоне болота выделялись фигуры кормившихся лебедей. Вся пернатая дичь дневала в этом недоступном уголке, чтобы с наступлением сумерек отправиться дальше, на север.

Солнце уже касалось верхушек дальнего леса, когда послышались громкие мелодичные звуки: первая стая лебедей цепочкой потянула над озером. Лебеди летели не спеша, понемногу набирая высоту, в уверенности, что ничто не грозит им в этом мире не проснувшейся весны.

Но только они миновали границу, отделявшую «Копилку» от кромки озерного льда, как из ближнего куста раздался выстрел. Синий дымок взметнулся над метелками камышей и медленно поплыл в сторону от укрытия, в котором схоронился какой-то бессердечный, невыдержанный стрелок.

Стая лебедей быстрее замахала крыльями. В голосах птиц послышались тревожные нотки.

Только один из них после выстрела судорожно изогнул красивую шею и часто-часто захлопал крыльями. Еще тревожнее закликали лебеди, окружая раненого товарища, взмахами крыльев словно поддерживая его в воздухе. Но он уже выпал их стаи, некоторое время летел позади, потом стал отставать и спускаться вниз.

Далеко-далеко от берега, а еще дальше от родной стаи, в центре огромного ледяного поля белая птица опустилась на лед.

Улетавшие лебеди вновь вытянулись в цепочку. Но вот от стаи отделился один лебедь. Место его тотчас занял другой, и птицы деловито продолжали начатый путь.

Посланец, помахивая широкими крыльями, с тихим кликом полетел обратно. Над местом, где сел на лед раненый, он сделал круг и стал опускаться.

Лебедь на льду, вытянув шею, следил за ним и призывно кликал. Была в его голосе и боль одиночества, и ожидание радостной встречи. Лебедь в воздухе ответил ему коротко и успокаивающе. Через минуту он опустился на лед. Раненый счастливо поднял голову вверх и торжественно закричал, словно призывая все окрестности в свидетели своего спасения.

Птицы постояли на льду, переговариваясь и вытягивая шеи. Потом медленно заковыляли к берегу. Раненый выступал впереди, осторожно ставя черные лапы на лед. Провожатый следовал сзади. Иногда они останавливались, тихо перекликаясь между собой, и тогда здоровый первым двигался вперед, увлекая за собой товарища.

Так шли они по бесконечной глади озерного льда, с остановками и разговорами, упрямо подвигаясь к темневшей вдали «Копилке», где еще оставались на дневке их друзья — лебеди. И когда оба проходили поблизости от куста, над которым, казалось, еще висели синие нити порохового дыма, ничто не потревожило их гордого шествия. Ни звуком, ни движением никто не нарушил этого очарования великой дружбы и любви, сила которых, наверное, одолела все темное и жадное в душе затаившегося стрелка.