Ловкий зверек енот

Меня заинтересовала судьба ночного бродяги енота и я начала собирать сведения о нем у лесников и охотников. И вот постепенно удалось восстановить историю его приключений на новом месте.

Покинув клетки, в которых еноты были привезены, они сразу же забрались на ближайшие деревья.

В течение нескольких дней заморские гости держались вместе, недалеко от полянки, где их выпустили. Они быстро освоились в новых условиях и легко находили себе корм. На пятый день на полянке никого не осталось. Все еноты разбрелись между озерами Бобровое, Любень, Долгое.

Наш енот покинул полянку одним из первых. Это был молодой, сильный и ловкий зверек. Увлекшись ловлей лягушек, встречающихся здесь чуть ли не на каждом шагу, он продвигался все дальше и дальше. Родился он и вырос в центре большого и шумного города, в вольере зоопарка и поэтому почти не боялся людей. Родители его тоже родились в клетке.

На воле он никогда не жил. Все здесь было для него неизвестным, непривычным и одновременно близким, родным. Его волновали запахи леса, шелест листвы. Возбужденный, пробирался он сквозь густые заросли, перебегал по трухлявым колодам, лазал по деревьям.

До этого времени ему никогда не приходилось самому добывать себе корм. Никто и никогда не учил его этому. В вольере зверек привык есть из кормушек готовую пищу, которую приносил ему человек. Тем не менее, оказавшись в лесу, в тех условиях, в которых жили бесчисленные поколения его диких предков, он почувствовал себя так же свободно и уверенно, как и они.

Великая сила наследственного инстинкта, доставшаяся ему от дедов и прадедов, которая заменяет зверю разум, проснулась в нем и подсказывала, что нужно делать в том или ином случае. Никто и никогда не учил его, где нужно искать раков, но он сразу после своего появления в Снядинском лесу безошибочно находил их в темной воде, в норках под берегом. Он даже и не смотрел при этом на воду.

Зоркие глаза его поглядывали по сторонам, острые ушки прислушивались к лесной тишине, а ловкие, подвижные пальцы нащупывали тем временем добычу и вытаскивали ее из воды на берег. Спал он днем и только на деревьях. Улегшись на толстом суку возле ствола, енот любил греться на солнце, а ночами отправлялся на охоту.

Вскоре зверек нашел себе надежное пристанище в дупле старого дуба. И этому его никто не учил, но он сумел найти то, что ему было нужно. Дупло находилось довольно высоко, метрах в четырех от земли. Просторное внутри, оно имело сравнительно небольшое отверстие. На дне дупла было много трухи, лежать на ней было тепло и мягко.

Старый дуплистый дуб, ставший надежным приютом енота, стоял на пригорке. Внизу журчал, чуть слышно напевая ласковую песенку, прозрачный ручей. Немного дальше находилось озеро. Там было много лягушек, и больших, и малых. В темной воде прятались крупные раки. На пригорке росла черника. В норках под корнями деревьев жили мыши.

Возле старых обомшелых пней енот находил слизней, жуков, червей и различных насекомых. Под дубом он собирал желуди. Енот был зверем всеядным, и пищи ему хватало: все, что он находил, шло ему на пользу. Условия для жизни были благоприятные, и бездомный бродяга остался здесь надолго.

Ознакомившись с местностью, он прежде всего, как и каждый порядочный енот, отметил границы своих владений, своего охотничьего участка. Для этой цели ему служила жирная густая жидкость из желез возле хвоста.

Любопытный от природы, зверек заглянул как-то во двор Язэпа. То, что он там добыл, ему понравилось. Он повадился навещать двор довольно часто, пока известная нам стычка с собаками не положила конец этим проделкам. Готовясь к зиме, енот сделался гладким и толстым. Густой, теплый мех и жир, отложенный под кожей, защищали его от холода осенних ночей.

Осень незаметно перешла в зиму. Выпал снег. Толстый и сонный енот залег в дупле, свернулся клубком, накрылся пушистым хвостом и проспал, как медведь, почти три месяца.