Зеленый воробей зимородок

Осенью я шла по тропе над самой рекой. Берег в этом месте обрывистый, оголенный, испещренный норками-гнездами береговых ласточек.

Уже давно оставили свои гнезда ласточки — улетели. И вообще птиц в прибрежных зарослях и около воды осталось мало, только на песчаной отмели прыгали кулички да бегали одна за другой верткие трясогузки.

Неожиданно на выступе берега почти у самой воды мелькнуло ярко-зеленое пятно. То был зимородок. В наших местах только эта птица окрашена в столь яркие цвета, что напоминает пернатого жителя тропиков — попугайчика.

Книжное название птицы зимородок — у нас непопулярно. Его здесь зовут каменным, а чаще зеленым воробьем. Правда, и зимородком называют его не случайно. Большинство птиц уже отлетело на зимовья, уже дуют осенние ветры, а он все не улетает, словно ждет наступления холодов, «родит» зиму.

Зеленый воробей подпустил меня близко. С берегового уступа он что-то разглядывал в воде. Вскоре зеленый комочек шлепнулся в реку и почти мгновенно выскочил на берег с маленькой рыбкой в клюве. Он быстро обработал добычу, что можно — проглотил, потом подозрительно оглядел меня, будто усомнился: не слишком ли долго человек стоит на одном месте? И верно!

Я чересчур загляделась. Но зато я заметила, что у зеленой птички грудка коричневая, а бока оранжевые. Вот какой пестрый красавец! И еще я рассмотрела, что зимородок немногим больше обычного воробья, но с большей головой и длинным крепким клювом.

Увидев, что я продолжаю наблюдать за ним, зеленый воробей полетел к ближнему острову. Летел он быстро, часто взмахивая небольшими крылышками, летел низко над водой и по прямой линии, без единого поворота. И была тому причина: хвостишко у него очень мал, руль из него плохой, нельзя отклониться, пируэтов в воздухе не сделаешь.

Знакомый рыболов, к которому я подсела отдохнуть, рассказал мне об этой любопытной птичке:

— Доверчив зеленый воробей, к человеку быстро привыкает. Тут недалеко живет парочка; так петушок пристрастился на удилищах сидеть, когда я рыбачу. Сидит себе без движения, подкараулит рыбку, нырнет за ней — и ведь ни за что не промахнется, непременно схватит. Видела, какой у него долгий клюв? Словно от другой птицы взят, да к нему по ошибке приставлен.

Потом съест рыбку на берегу или унесет в норку и опять садится ко мне на удилище караулить добычу. А я рад такому соседу, не гоню. Специально ему запасное удилище приспособил, в сторонке. Сядет он, посвистит тоненьким голоском, повеселит себя и меня, ну оба мы и довольны. Потом я посвищу или спою что-нибудь — так он меня слушает, и опять мы довольны. Вреда от него нет, а забавен и к тому же красив шельмец!

— Долго он будет так держаться у реки? — спросила я.

— Долго. Иной раз река подо льдом, только промоины да полыньи останутся, а он около полыней и держится, не улетает. Холод ему нипочем. И впрямь — зимородок!

Уходя, я снова заметила маленького пернатого рыболова. Птичка сидела на берегу и ждала, когда появится рыбешка. На этот раз я не остановилась и не беспокоила ее, пусть занимается своим делом!