Змея в небе

Небо было совсем голубое, без облачка до самого горизонта. Солнце теплом обдавало землю, но капельки росы еще не успели испариться. На всем лежал отпечаток утренней свежести, и казалось, что вокруг приятно звенят колокольчики. Разве в такую погоду улежишь в спальном мешке!

Вчера мы доехали к этому дому в полночь, когда Полярная звезда была почти над нами. Однако хозяйка нас встретила так радушно, что усталость исчезла после первой же чашки чая. Вот и проговорили до зари, зная, что утром никуда не выезжаем. В экспедиции тоже не будет лишним отдохнуть один день, посмотреть на свои обросшие лица и привести их к приличному виду.

Я сбросила спальный мешок, а за мной и Алик оставил свой «кокон», и оба мы выпрыгнули из кузова. Только Екатерина Васильевна все еще не решалась выпорхнуть. Она нежилась, словно дозревая в чешуе спального мешка. Захватив мыло и полотенце, Алик побежал к реке. Я тоже пошла вслед за техником, перекинув через плечо «ФЭД», свой неразлучный спутник.

Сколько свежести, какая чистота воздуха! Хорошо, что мы остановились именно в этом месте, на окраине Панфилова. Хотелось петь, но только я попыталась было взять ноту, как слева от тропинки на большом кусте тала защелкал соловей. Мне ли тягаться с таким певцом, уж лучше замереть без движения на месте и слушать, слушать... После двух-трех рулад серенький певец порхнул — и был таков.

Когда я подходила к Усеку, местной речке, мне навстречу бежала тетка Марфа, дородная украинка с большим открытым лицом и выразительными глазами. Она явно была чем-то взволнована.

— Что случилось, хозяйка? — спросила я.

— 3мея, змея... знамение погане...— только и всего, что я могла разобрать.

— Какая змея? Где? Постойте же!

Но испуганная женщина бежала, не оглядываясь. Она от страха позабыла о том, что несла в подоле огурцы, и они один за другим выскальзывали на тропинку и терялись в траве. Исчезло радостное чувство от звенящего утра. Тревога тетки Марфы вселила какое-то беспокойство.

Умывшись прозрачной водой Усека, Алик и я возвратились во двор хозяйки. Екатерина Васильевна успела «дозреть» от обилия тепла и оставила свой спальный кокон под яблоней. Он и действительно был похож на сигаровидную куколку с трещиной на брюшке, откуда выглядывала белая простынь.

Я вошла в дом. Хозяйка все еще не могла успокоиться и даже зажгла в углу под маленькой иконой лампадку. Видимо, в этом доме суеверия были в почете. Я решительно подошла к тетке Марфе и требовательно спросила:

— Что случилось? Может быть, я помогу вам чем-нибудь? Какая змея? Где она?

— Ой, добрый человек, не поможете мне. Змея-то упала с неба!

— Вот что, пошли-ка мы на то место, где с неба змея упала,— настойчиво попросила я, взял тетку Марфу за руку и легонько потянула к двери. Она пошла, словно завороженная, медленно и нерешительно. Мы остановились на небольшой лужайке среди кустов тала и джиды.

— Я собирала под турангой сухие ветки, стояла ось тут, потом что-то засвистело, зашумело и к моим ногам упала змея, вся в крови. Я осмотрела место и действительно нашла капельки крови. Никаких других следов здесь не было. Тетка Марфа, причитая «горе мое горе» ушла домой.

Видя в траве кровавый след, я начала верить в то, что здесь проползла змея. Но как она могла упасть с неба? От дерева это место было далеко, над моей головой ничего нет, кроме неба. Если змея ранена, подумала я, то она далеко не уползет.

И действительно, вскоре след привел к месту, где под большим кругом сухого коровьего кизяка лежал крупный щитомордник. Он свернулся в кольцо, подсунул голову под собственное брюхо, из которого сочилась кровь. Потревоженный, он попытался было принять позу угрозы, потрескивая хвостом, но через минуту вяло опустил голову и сдох. Это была гремучая змея, родственница тех, что населяют Азию, Южную и Северную Америку.

Я тщательно осмотрела змею. Очень хорошо видны проколы возле головы и в нижней части тела. Брюхо же разорвано и позвоночник сломан. По виду змея побывала в лапах хищной птицы. Вот так загадка! Нужно когда-нибудь осмотреть эти места, нет ли поблизости гнезда болотного или степного луня. Они часто практикуются на добыче змей.

Умеет ли птица есть на лету? Далеко не всем пернатым это удается. А вот такие летуны, как стрижи, ласточки, козодои, питаются только в воздухе: на лету ловят насекомых, проглатывают их или набивают ими полный клюв и летят к гнезду, чтобы рассовать добычу в раскрытые рты птенцов. Сюда же относятся и некоторые пернатые хищники: луни, коршуны, беркуты, стервятники. Способные долго парить в воздухе, они иногда поедают захваченную на земле пищу прямо в воздухе.

Прошло несколько дней. Наш отряд стоял в четырех километрах от дома тетки Марфы, на правом берегу речки. За эти дни я нашла три гнезда луней и среди остатков их пищи — чешую щитомордников. Все это подкрепляло мою догадку — змея выпала из когтей пернатого хищника. А вскоре случайно, уже покидая берега Усека, я увидела своими глазами этот драматический момент.

Из-за холма вынырнул болотный лунь. Описав в воздухе полу дугу, он вдруг камнем упал вниз. А когда через несколько секунд лунь снова поднялся в воздух, то в бинокль хорошо было видно, что он держал в лапах извивающуюся змею. Хищник парил на небольшой высоте, придерживаясь направления против ветра. Время от времени он подносил лапы к клюву и резко клевал. Оторвав кусочек, он вытягивал шею и глотал. Трудно судить, почему лунь расправлялся с гадиной в воздухе. Возможно, что змея, повисая над землей и теряя опору, становится менее агрессивной.

Упустить такой случай было нельзя, и я запечатлела его своим «ФЭДом» в надежде показать фотоснимок набожной тетке Марфе.