Звери и птицы Березины

Недавно внезапно исчезли стрижи, которые до этого стремительно рассекали воздух и целый день с веселым и резким щебетом неутомимо носились вокруг крыши конторы и над каналом. Стрижи прилетают сюда весной только во второй половине мая, позже всех других птиц, даже позже ласточек, а осенью отлетают первыми.

Через день-два исчезли и ласточки. За ними полетят и все прочие птицы, которые кормятся насекомыми. Но трясогузки пока еще здесь. Стрижи улетают первыми потому, что кормятся теми насекомыми, которых они могут схватить своим широким ртом в воздухе во время полета.

Стрижи будто созданы для того, чтобы жить в воздухе. Они не летают только когда спят. Ходить по земле они не могут, зато хорошо лазают по каменным стенам.

Я вышла как-то утром из комнаты, и сразу бросилось мне в глаза отсутствие этих птиц. Прежде чем пойти в лес и продолжить свои наблюдения за дикими зверями и птицами, я решила посетить музей, посмотреть новые экспонаты. За последнее время коллекция музея значительно пополнилась.

Посещение музея

Препаратор, он же и заведующий музеем, Антон Терентьевич, молчаливый энтузиаст своего дела, работает целыми днями в мастерской. Он снял шкурку с убитой цапли, потом сделал из проволоки каркас, обернул его ватой и теперь натягивает на каркас шкурку. В новом, недавно построенном домике музея находятся сделанные им чучела бобра, выдры, зайца, лисы, белки, диких поросят, волчат, глухаря, чибиса, подорлика и других зверей и птиц, характерных для этой местности.

Среди них стоит с распущенными крыльями наш старый знакомый орлан-белохвост, застреленный егерем Алешкевичем в прошлом году. Минут через двадцать, когда я вышла из музея, мне пришлось увидеть живого орлана. Он сидел на старой березе, недалеко от Крайцов, в спокойной, величественной позе. Он был очень похож на своего родича в музее. Голова могучей птицы была гордо поднята. Орлан смотрел, не отрываясь, навстречу солнцу. Он точно упивался ясным, чистым, сверкающим воздухом.

Я подошла ближе и этим нарушила его величественный покой. Орлан расправил сначала одно крыло, потом второе и тяжело, будто нехотя, поднялся с дерева. Степенно взмахивая могучими крыльями, он полетел к реке, набирая высоту. Чем выше он поднимался, тем все более широкими становились круги, которые он выписывал в воздухе.

Каким красивым был его полет, полный силы и несказанного величия! Он не делал ни одного лишнего движения. Поднявшись на большую высоту, орлан перестал взмахивать крыльями. Он плыл над землей в синем, бездонном небе, планируя в воздухе, как настоящий мастер высшего пилотажа.

Проводив орлана взглядом, я пошла на северо-запад, в урочище Химливое. Здравствуйте, дорогие мои лесные звери и птицы! Спокойно в осеннем лесу. Бесконечно повторяет свою короткую песенку синица. Иногда слышится резкий крик сойки. Со свежим ветерком доносится даже сюда голосистое пение петуха из поселка.

Птицы готовятся к отлету. Везде встречаются их прощальные сборища. Стайками перелетают с деревьев на кусты зяблики, веселые, бодрые, оживленные. По веткам скачут чубатые синицы-гренадерки. Вот с шумом пролетела над землей стайка дроздов. Франтоватые сойки в сине-голубом наряде упрямо и настойчиво спорят и ссорятся между собой и, как всегда, без определенной, серьезной причины.

Перелетая из леса в лес, с полянки на полянку, задерживаясь на короткое время то в одной, то в другой местности, многочисленные стайки зябликов и дроздов продвигаются постепенно, но неуклонно в одном направлении — на юг. Те, которых я здесь вижу сегодня, может, совсем и не местные жители.

Птицы, гнездившиеся летом в этих лесах, откочевали, вероятно, уже значительно дальше на юг, а эти прибыли им на смену откуда-то из более северных мест. Они держатся здесь как гости. Это лишь одна из остановок в их далеком ежегодном путешествии.

Сосновый бор переходит в смешанный, с березовым подлеском. Такие места любят рябчики. И, действительно, они здесь часто бывают. Только увидеть их нелегко. Для рябчиков обязательно нужна елка. Среди елок они прячутся и от ястреба и от куницы — своих лютых врагов. Рябчики — большие мастера маскировки, и это их спасает. Правда, им очень помогает прятаться от вражеского глаза их защитная окраска.

Глухарей теперь здесь нет. Они кормятся в это время почти исключительно осиновыми листьями. К концу осени глухари перейдут на более грубые корма, а зимой будут кормиться лишь одной хвоей.

На песчаной тропинке, ведущей в деревню Переходцы, — свежие следы волка. По ним пробежала и скрылась в сухой траве маленькая, верткая ящерица. На ветках молодых сосен сидят большие синицы, синицы-московки и длиннохвостые синицы-ополовнички. Когда я подхожу к этой сборной компании, большие синицы и синицы-московки сразу скрываются, а длиннохвостые ополовнички остаются. Это очень любопытные птицы. Разве могут они улететь, не рассмотрев, как следует незнакомого человека?

Один из ополовничков перелетел на низкую осину мне навстречу. Забавная птичка. Она внимательно рассматривает меня и вертится на веточке, поглядывая своими черными блестящими глазами-бусинками. Головка у нее круглая, словно пушистый шар.

Стараясь привлечь мое внимание, синичка показывает разные акробатические фокусы. Она принимает самые причудливые и нелепые позы. То она, как попугай, кувыркается вниз головой, подняв вверх свой длинный, прямой и узкий хвост, то, держа его горизонтально, прыгает с суетливой поспешностью на верхний сучок, чтобы сразу снова соскочить оттуда вниз и раскачиваться на самой нижней, тонкой ветке, точно на пружине. Наконец, вдоволь накувыркавшись и навертевшись, ополовничек пискнул и улетел прочь.

Пока подвижная птичка, столь непохожая на других своих родичей-синиц, кувыркалась и показывала цирковые фокусы, я хорошо ее рассмотрела. Голова и большая часть туловища у ополовничка белого цвета, только бока и длинные перья хвоста — розовато-желтые. Крылья у него черные, со светлыми полосками.

Над вереском гудят поздние пчелы. Ноги мои неслышно ступают по сухому белому мху. Солнце просвечивает между стволами сосен, и они кажутся теплыми. Вокруг пригорки, покрытые белым мхом, лиловым вереском и зеленым сосняком. Везде сухо, светло и радостно.

Тропинка извивается, бежит с пригорка на пригорок, и перед глазами открываются все новые красивые пейзажи. Земля точно выстлана мягким, пушистым, многоцветным ковром. Какое тут чудесное сочетание красок! Сколько разнообразных оттенков в этом розово-лиловом вереске, белом мхе, желтом папоротнике, зеленой, медностволой сосне и синем высоком небе!

Прозрачный воздух насыщен душистым осенним ароматом, сухим настоем вереска, блеклой травы, желтых листьев, чебреца и хвои.

С неба доносятся трубные звуки. Я поднимаю голову. Над Крайцами летят, курлыкая, журавли. Они кружат над поселком и трубят, точно прощаясь с родными местами перед долгим и опасным путешествием. Потом ложатся на курс и неровным клином скрываются за горизонтом. Прощайте, славные трубачи! Доброго вам пути, странники! До новой, счастливой встречи!

Стрижи и журавли напомнили мне о том, что срок моей поездки кончился, что надо и мне собираться домой. Мысленно я прощаюсь с близкими сердцу местами. Я чувствую, сколько радостной силы, бодрости и уверенности дали мне блуждания по этим лесистым холмам, болотам и речкам, наблюдения за дикими зверями и птицами. Они обогатили меня новыми знаниями родной природы, новыми впечатлениями.

Жаль расставаться с привольным лесным жильем, с чистым и свежим воздухом, но меня ожидает мой повседневный труд, привычные занятия, любимые книги. Впереди жизнь в большом городе, и мне уже не терпится вернуться домой и взяться скорей за работу.

Прощайте, звери и птицы! Прощайте, бобровые хатки! Прощайте, леса над Березиной! В будущем году я постараюсь увидеться с вами снова.