Чудесный каменный цветок — исландский шпат

Спросите жителей нашего города, и они скажут, что водопроводная вода у нас вкусная, чистая, пресная. Возражать против такого заключения не приходится. И все-таки давайте заглянем в чайник.

После месячного кипячения в нем воды на стенках нарастает слой накипи, очень похожей на известку. Вывод напрашивается сам собой. Наша водопроводная вода не идеально чиста, в ней растворены различные минеральные соли, которые осаждаются на стенках во время кипячения.

Значит, и в теречной воде, кроме песка и мути, растворено какое-то количество солей?

Да. Крупные камни Терек дотаскивает, примерно, до Беслана, песок переносится дальше в Эльхотово. Около Моздока — царство отложенной Тереком глины, а растворимые соли начинают осаждаться лишь в море и довольно далеко от берега.

Тут вполне уместно сравнить процессы, происходящие в море, с кипячением воды в чайнике. Ежедневно с поверхности моря испаряется огромное количество пресной воды, а соли остаются, часть их растворена в морской воде (потому-то вода в море и солона), другая — медленно выпадает в осадок.

Так, за миллионы лет в открытом море накапливаются осадки солей иногда толщиной в километр и более. Море может постепенно обмелеть и исчезнуть, а на его месте встанут горы.

Поедем по Военно-Грузинской дороге. Минуем водную станцию и санаторий, пионерские лагеря и молодой сосновый лесок и, когда дорога приготовится уйти за гору, выйдем на остановке.

Мы у подножия горы Фетхуз, сложенной светлым известняком — теми самыми осевшими на дно моря солями, о которых только что говорили. Вы не забыли захватить с собой молоток? Отколем кусок известняка и поднесем к носу. Многие известняки горы Фетхуз пахнут сероводородом.

Вместе с солями в море осаждались и мелкие организмы в своих известковых раковинах, а они дают часто начало скоплениям нефти. Смотрите, на свежем изломе более крупных раковин прижатые друг к другу столбики, они сложены минералом арагонитом. Тут же вам попадутся круглые цилиндрики морских лилий и множество других органических остатков морских организмов.

Пройдем немного дальше вдоль дороги, осматривая известняк и откалывая от него время от времени небольшие куски. Нам надо найти образцы с белыми прожилками и небольшими пещерками, сплошь устланными мелкими и удивительно прозрачными кристалликами исландского шпата.

Каждый раз, как мне попадается особенно хороший прозрачный кристаллик исландского шпата, я невольно вспоминаю случай.

Лет сорок назад ребячья затея занесла нас в тень высокого с колоннами церковного крыльца старой разваливающейся церкви. Происходило это в одном из обычных дворов. Среди пробивающейся травы, кусков штукатурки и разного хлама нам встретились два разбитых ящика, до половины заполненных камнями, завернутыми в серую полуистлевшую бумагу.

Камни казались самыми обыкновенными, и было непонятно, для чего понадобилось завертывать их в бумагу и укладывать в ящик. Только в одном свертке лежали полупрозрачные кирпичики, похожие на кусочки нарезанного стекла. Конечно, мы запаслись камешками.

Вечером, когда не получался какой-то пример по арифметике, а мысли лениво ползали совсем далеко от дробей, я нащупала камешки в кармане и разложила их рядом на тетрадке. Электрическая лампа ярко просвечивала сквозь них, и были видны цифры на тетради.

Но что такое?! Вместо одной цифры я увидела сквозь кристаллик две. Первую яркую, и другую бледную и сдвинутую немного в сторону. Отодвигаю камешек — одна цифра, надвигаю — опять две. Иду к взрослым.

Из шкафа извлекается толстая книга в тисненом кожаном переплете «История Земли». Нахожу рисунок большого плоского серого камня, сквозь который видна четкая надпись — исландский шпат, а немного в стороне те же два слова, но бледнее.

Помните, на карте Европы между Гренландией и Англией в открытой Атлантике есть сравнительно небольшой остров — Исландия. Теплые воды Гольфстрима омывают его берега, и поэтому климат там сравнительно теплый и влажный. Скалистые кручи острова, прикрытые кое-где зелеными лугами, как бы встают из суровых волн.

Грозную картину представляет остров, на котором находится вулкан Гекла. Он непрерывно курится, урчит и временами изливает расплавленную лаву. Тогда весь остров содрогается от подземных толчков, а ветер относит далеко в океан завесу густого черного пепла. Умолкнет Гекла, толстой коркой покроются пылающие лавовые потоки, но еще долго сквозь трещины и щели вырываются струи горячих паров и газов.

И как от теплого дыхания появляются зимой на стекле морозные узоры, так и от горячего дыхания вулкана вырастают по трещинам и пустотам  чудесные каменные цветы — кристаллы. Вот тут-то в небольших пещерах двести лет тому назад нашел датский ученый Эразм Бартолин прозрачные кристаллики интересного минерала, который удваивал изображение. Назвали его — исландский шпат.

Оказывается, каждый камень, даже самый простой, имеет свое определенное название и историю. Он рождается, живет и, может быть, умирает...

Пошли расспросы, появились книги, завелась тетрадь с выписками, а папиросные и конфетные коробки стали наполняться разными камнями. Чего тут только не было поначалу: и обломки кирпичей, и стекло, и асфальт, словом, все, что могло попасться рьяному искателю камней в большом городе. Летом за городом в обрывах оврагов и речке встретились «настоящие» камни, а к осени из коробок исчезли последние «кирпичи».

С тех пор прошло немало времени. Я стала собирать коллекцию камней, но каждый раз, перебирая свою домашнюю каменную библиотеку, я с удовольствием смотрю на блестящий прозрачный кристаллик исландского шпата, помеченный номером первым. Этот исландский шпат, микроб моей хронической каменной болезни.

В наших горах Кавказа тоже встречается исландский шпат, но у него другое происхождение. По трещиноватому известняку сочится вода. Подкисленная за счет почвенных кислот вода в начале своего пути растворяет вещество известняка, а затем, насытившись, в другом месте начинает откладывать его. Кристалл постепенно нарастает и вместе с соседями начинает заполнять трещину или небольшую пещерку.

Если кристаллы чистые и прозрачные, то они кажутся темными, если же во время роста кристалла в него попало много пузырьков воздуха, или нарастание вещества было неравномерным, то шпат, как и исландский шпат приобретает белую окраску. Да и формы граней у кристаллов различны: то ромб, то треугольник, то удлиненный параллелепипед...

Всех форм и не перечесть. И каждая грань кристалла — это повесть о долгой и сложной жизни каменного цветка.