Полярный медведь Гарри

В Каунасском зоопарке есть белый полярный медведь Гарри. Косматый, большой, почти трехметровый и уж такой сильный — сильнее всех других медведей: бурого, гималайского, барибала. А на переносице у него шрам.

Этот шрам меня очень заинтересовал.

Откуда он у него взялся, в какой переделке медведь побывал? Я спросила об этом у директора зоопарка, и он мне рассказал.

Еще до того, как Гарри привезли в Каунасский зоопарк, он был в цирке. С ним работал дрессировщик белых медведей Семен Иванович Синицкий. Однажды к Семену Ивановичу приехала группа сотрудников столичной киностудии, постановщиков приключенческого фильма. По сценарию этой ленты понадобился небольшой эпизод: белый медведь, плывущий рядом с мальчиком.

Для этого кадра мальчику рядом с медведем нужно было плыть несколько метров. Дрессировщик отказался участвовать в такой съемке, он опасался свирепости Гарри и сказал об этом режиссеру. Но у кинорежиссера и операторов было безвыходное положение — и времени оставалось мало, и, главное, Семен Иванович был единственный дрессировщик белых медведей, а значит, больше не к кому было обратиться. И работники киностудии начали упрашивать Семена Ивановича помочь.

Дрессировщик Синицкий много времени провел в вольере вместе с Гарри. В эти долгие часы Семен Иванович применил все возможные приемы дрессировки, особенно те, которые могли понадобиться в бассейне, и для того, чтобы еще раз проверить, насколько полярный медведь ему послушен.

Синицкий очень долго и серьезно размышлял над тем, какие неожиданности могут возникнуть во время съемок и что нужно ему самому предпринять. И только после этого он, наконец дал согласие участвовать в съемках. В роли мальчика выступал его сын, Виктор.

Виктор с малых лет приходил в цирк и так же, как отец, полюбил белых медведей. Он даже заходил к медвежатам в вольеру, конечно, под наблюдением Семена Ивановича. Виктор часто присутствовал на репетициях и знал Гарри, а Гарри знал его.

Построили бассейн, огородили его прочной металлической сеткой. Привезли и установили съемочную и осветительную аппаратуру, и начались репетиции.

Репетиции были нужны как для того, чтобы медведь привык к сильному свету, так и для того, чтобы Гарри запомнил, что ему надо делать по команде дрессировщика. Во время репетиций все было благополучно, и тогда началась настоящая работа — приступили к съемке.

Семен Иванович привел медведя из клетки, в которой его привезли, в бассейн по специально устроенному коридору, а сам с сыном встал у воды и ждал распоряжений режиссера.

Наконец режиссер закричал: «Приготовиться — начинаем!» В этот момент Семен Иванович вытащил из сумки, висевшей у него через плечо, кусок мяса, и на общем с Гарри языке позвал его к себе...

Как только Виктор поплыл рядом с Гарри, затрещали съемочные аппараты, бассейн засверкал необычными красками — съемка началась.

Семен Иванович стоял у бассейна напряженный, не сводя глаз с медведя, готовый в любое мгновение, при малейшем намеке на опасность, прыгнуть в воду. В руке он держал увесистый металлический стержень с заостренными концами.

Трудно себе представить, что вдруг мелькнуло в звериной голове. Только полярный медведь молниеносно повернулся в сторону мальчика. В это же мгновение Синицкий бросился в воду и уже в воде увидел, как зверь полоснул лапой по спине Виктора. Мальчик закричал. Но Семен Иванович уже был возле зверя и изо всей силы опустил тяжелый стержень на голову медведя, но угодил не по черепу, как намеревался, а по переносице. Сын был спасен; правда, ему пришлось пролежать месяц в больнице.

Вот откуда у медведя этот шрам...

После того как я узнала эту историю, мне очень хотелось повидаться с единственным у нас дрессировщиком белых медведей, Синицким. Но сделать это было не так-то просто, ведь Семен Иванович все время путешествует по всей стране. И вот, во время зимних каникул, мне стало известно, что он выступает в Костроме. Это уже не так далеко от Москвы. Я тут же взяла билет на поезд и спустя двенадцать часов была уже в цирке.

Там меня встретил высокий, статный и очень красивый человек. Это был Виктор. Теперь он сам дрессировщик, у него есть сын, правда, еще очень маленький, но когда он подрастет, то, наверное, тоже будет дрессировщиком белых медведей. А белый полярный медведь Гарри за свою неукротимую свирепость был отдан в Каунасский зоопарк. В Каунасе тогда не было белых медведей, и его охотно приняли.

Медведь богатырь и в зоопарке остался таким же свирепым и неуживчивым, даже не признает свою кормилицу. Чтобы убрать, скажем, бассейн или выгул, Гарри приходится перегонять в запасное помещение и, хотя это делается часто, зверь упрямо ляжет посередине и всем своим видом дает понять, что не уступит служителю, не уйдет с этого места, и все тут.

В таких случаях его ничем не заманишь, даже рыбий жир не производит на Гарри никакого впечатления, а ведь это лучшее медвежье лакомство. О его повадках вскоре уже знали все сотрудники зоопарка, огромный зверь был действительно опасен.

По воскресеньям, когда в зоопарке бывает особенно многолюдно, около белого медведя собиралось полно детей и взрослых. Да как тут не остановиться: в хорошем настроении Гарри делает четырехметровые прыжки над водой и падает в бассейн.

Чтобы посетители могли лучше видеть полярного зверя, у самого бассейна устроена площадка, метров на пять выше вольеры, а по краям вдоль всей площадки укреплена чугунная ограда, чтобы никто не свалился в воду.

И вот в одно из воскресений к барьеру сквозь толпу проталкивается отец с сыном-дошкольником, ставит его у железного бортика, а сам отходит на несколько шагов назад: отцу очень хочется сфотографировать мальчишку на фоне белого медведя. Казалось бы, дело-то простое... а вот как оно обернулось.

Покуда отец возился с фотоаппаратом, определял выдержку, наводил на фокус, его сынишка снял туфельки с ног — может быть, они были ему тесноваты — и поставил их тут же у самого края. Туфельки незаметно упали в воду и поплыли, как близнецы-кораблики.

Детские башмаки на воде, в бассейне белого медведя, да еще какого!

Кто-то крикнул:

— Медведь мальчика съел! Еще кто-то крикнул: — Одни туфельки остались! И хотя все дети были при родителях, все равно эта выдумка полетела по всему зоопарку, как телеграмма-«молния». Многие посетители помчались к белому медведю — как же, надо обязательно посмотреть на этого зверя.

В тот же день слух облетел почти всех жителей Каунаса, а вскоре весть разнеслась и по всей стране. И хотя в газете, по радио и телевидению было сообщено, что такого происшествия на самом деле не было, все равно нет-нет кто-нибудь придет в зоопарк и спросит:

«Где тот полярный медведь, который съел... жив еще?» Выходит, не напрасно говорят в народе — у страха глаза велики.