Землепроходцы о животном мире Сибири

Интересный, большой, хотя и отрывочный материал об изучении животного мира, в частности Сибири, дают «сказки» русских служивых и вольных людей — старых «землепроходцев».

Продвижение в XVI—XVIII веках Русского государства на северо-восток Европы, открытие Сибири с ее пушными и рыбными богатствами, ценными ловчими птицами привлекало правительственное и общественное внимание к сбору сведений о животном мире этих неизведанных областей.

И действительно, в наказах землепроходцам, в предписаниях воеводам, в инструкциях посольствам мы постоянно встречаем указания на необходимость «разведывать» о животном мире новых территорий. Изучение природы окраин Московского государства и сопредельных стран в XVI—XVII веках отвечало важным запросам практической жизни, и в этом отношении было сделано очень много, хотя, конечно, зоологических трактатов в то время не было.

Эти сведения и послужили материалом для тех специальных естествоисторических исследований, которыми ознаменовался XVIII век. Это век знаменитых экспедиций и географических открытий. До сих пор, к сожалению, некоторые склонны еще начинать историю изучения природы России с создания Петром Первым Академии наук и с работой «выписных» иностранных ученых.

Не отрицая принесенной последними пользы, мы должны все же ясно представить себе, что XVIII век получил богатейшие географические и зоологические материалы от своих предшественников, и что в этом отношении русская зоология имеет вполне самобытные источники.

Можно упомянуть об относящемся к концу XVII века «Описании новые земли сиречь Сибирского царства», составленном, по-видимому, Венюковым. В частности, для Восточной Сибири автор упоминает много видов птиц: лебедей, стерхов, журавлей, цапель, гусей, казарок, уток разных видов, гагар, соколов, кречетов разных цветов, ястребов, орлов, скоп и т. д.

Много интересных сведений о зверях, птицах и рыбах Сибири сообщает и известный раскольник протопоп Аввакум, бывший в Восточной Сибири около 1657 года.

Первое исследование фауны Сибири нередко связывают с именем Д. Мессершмидта, путешествовавшего при Петре семь лет по Сибири. Но нельзя забывать, что Мессершмидт получил перед отъездом подробную инструкцию, составленную В. Н. Татищевым, с рядом сведений о животном мире — сибирских зверях, птицах и рыбах, указывающих, что для русских и тогда Сибирь, в смысле природы, отнюдь не представляла.

Да и не только Мессершмидт исследовал Сибирь во время Петра. Так, в 1723 году для сбора зоологического материала послан был в Иркутский, Верхоленский и Балаганский «дистрикты» Иван Толстоухов. Ему было «велено купить у местных людей живых зверей и птиц различного рода и этих зверей и птиц отсылать в Петербург ко двору Его Императорского Величества, а каких зверей и птиц, о том явствует в реестре ниже сего именно».

В реестре из птиц значились лебеди, гуси, журавли черные, птицы кедровки, казарки «крылья черные, зобы коричневые» (очевидно, краснозобые казарки), белолобые гуси и т. д.

Из этого перечня видно, как хорошо осведомлены были составители реестра о животном мире Сибири, о том, какие виды животного мира представляют интерес, на что надо обратить внимание. Есть основание полагать, что сведения о животном мире собирались регулярно и что экспедиция Толстоухова — не случайный эпизод. Так, с аналогичными поручениями ездил в Туринск Казимиров, которому также было поручено собирать зверьков и птичек (тех же краснозобых казарок), а позже Сотников и Комаров.

Естественно поэтому, в отчетах послов и землепроходцев, например, Николая Спафария (1675), Владимира Атласова (1701) и многих других, находится большой и интересный материал о животном мире Сибири.

Нет никакого сомнения, что к концу XVII — началу XVIII века удалось собрать уже достаточно полные сведения для общего представления о размещении и запасах зверей, рыб и птиц северной и восточной Сибири.

Преобразовательная деятельность Петра Первого не создала в этом отношении чего-то нового, но лишь дала исследованию нашей природы новое направление. XVIII век в отношении изучения фауны можно охарактеризовать как эпоху больших экспедиций Российской академии наук. Но для работ этих экспедиций, как видно, был уже создан прочный и солидный фундамент.