Ледяная вода ледохода
Шумел ледоход. Огромные синеватые льдины, с глухим треском стукаясь одна о другую, нескончаемым потоком плыли по мутной воде разлившейся реки. С высокого правого берега отчетливо был виден их путь.
Лед шел сплошной массой, льдина за льдиной, словно плоты, не расплываясь и не выходя за пределы быстрины. Только под кручами, там, где воронками крутились водовороты, льдины перемешивались и, вырываясь из русла, устремлялись в широкую гладь разлива.
Начинало темнеть. Воздух посвежел. С реки тянуло туманом. Двое мужчин — один невысокий, плотный, светловолосый, с открытым скуластым лицом, одетый в милицейскую форму с погонами лейтенанта, другой худощавый, сутулый, бородатый, с гербом лесничего на фуражке — стояли на берегу и курили.
— Вот и наступила весна, — довольно сказал лейтенант. А стало быть и работы прибавляется. Завтра ехать надо.
— Не рановато, Иван Кузьмич? — затягиваясь дымом, спросил бородатый.
— Нисколько! — уверенно ответил лейтенант. — Сейчас для браконьерства самая подходящая пора. И рыбу на нересте брать легко, да и к зверю подобраться проще простого.
— Так-то оно так, — согласился лесничий, почесывая затылок. — Я говорю, рановато — не опасно ли? Река кипит, ледяная вода. Льдины-то, вон какие! Затянет катерок к водопаду, и пускай пузыри.
Лейтенант усмехнулся.
А ты не думай об опасности. Слыхал пословицу: волков бояться — в лес не ходить. У нас вся служба — сплошные опасности, так что делать? — с усмешкой спросил он.
— Поедем, конечно, — согласился лесничий.
— А куда? — в свою очередь задал вопрос лейтенант. Нужно такое место выбрать, чтобы наверняка воров встретить. Понимаешь?
— К заказнику поедем. Там «гости» будут, это факт, уверенно ответил лесничий.
— И надо пораньше выехать, до тумана. Чтобы в тумане встать и слушать, что на реке делается, как в позапрошлом году делали, — напомнил лейтенант.
Лесничий понимающе кивнул головой.
Минуты две-три помолчали, прислушиваясь, как тяжело и гулко что-то сопело и чавкало на реке. Заходящее солнце лиловым лучом пробивалось сквозь облако и заливало лес золотом.
Лейтенант потер ладони.
— Эх, самому бы сейчас в лесу на тяге постоять! Или с подсадной уточкой зорьку посидеть! Туда бы, на затопленное болото за кордон, — мечтательно проговорил он. — Веришь, Степанов, как подумаю об этом, внутри словно забьется что-то. Ох, люблю лес! Можно сказать, только из-за него тут и прижился. Ты посмотри ширь-то вокруг какая! Красотища-то!
Не знаю, кому как, а мне охота и лес просто необходимы. Устанешь, как черт, а в лес придешь — какая благодать! Казалось бы, только и отдыхать по-настоящему, забыться от всего, силы восстановить, так нет! Находятся пакостники-браконьеры. Ни природа на них не действует, ни красота. Бездушные люди!
— Какая уж там душа, — вздохнул лесничий, — бандиты — бандитами. Будь на то моя власть, я их, голубчиков, самой строгой карой наказывать стал бы.
— Ну это, может, и чересчур, — не согласился лейтенант, — но порядок навести необходимо. Воды-то сколько в этом году, — неожиданно заметил он.
— Вода большая, — поддержал лесничий, — зверья перетонет — не сочтешь.
— Помогать бы сейчас животным, а? — подхватил его мысль лейтенант. — Зайцев разве нельзя с островов снимать, ведь ледяная вода их окружает? А косуль, лис? Вот, честное слово, если бы кто-нибудь додумался до этого и стал бы набирать спасательную команду, первым бы вступил в нее.
— У нас соберут команду, жди! — неожиданно грубо засмеялся лесник. — Кому надо... Да и в районе не то, что о помощи, о браконьерах слушать никто не хочет. Считают это так, чепухой. А мы бегаем, стараемся. Скажи, Иван Кузьмич, ну разве это дело? Разве два человека могут навести порядок?
Лейтенант ответил не сразу. Подолбил сапогом разморенную теплом землю, сорвал высокий высохший ягель.
— Трудно, конечно, двоим везде успеть, — согласился он, — но кое-что мы сделаем. Вот завтра нам обязательно парочку браконьеров задержать надо. Задержим — дадим материал в районную газету. Объявим по радио. Пусть все знают: охрана не дремлет, в лесу безобразничать нельзя. Так?
— Так-то оно так — согласился лесничий. А может все-таки повременим денечек, Иван Кузьмич? — виновато улыбаясь попросил он, — ну пусть хоть льдины эти протащит...
Лейтенант погрозил ему пальцем.
— И не думай даже откладывать. Сам же говорил — в лесу нарушений полно. Выедем завтра затемно. Только не забудь мотор на катере проверить, — по-приятельски пожимая руку Степанову, проговорил он.
Они разошлись.
Ночью река залила низину, соединилась со старицей и хлынула в лес. Кусты, валежник, пни — все скрылось под волнами. Деревья сразу стали несуразно короткими, будто их подрубили. Лес залило на несколько километров и только густо поросшая сосной и ельником круча заказника осталась среди разлива сухим, не затопленным островом. На нем, спасаясь от сердитых волн собрались зайцы, лисы, лоси. Тут были и волки, и косули, и барсуки, и даже бобры. Маленький островок кишел четвероногими.
Когда наступил рассвет и медленно, словно нехотя, расступилась мгла, ледяная вода вокруг острова поднялась еще выше и скоро в низину пошел лед.
Тогда из леса выплыла лодка и, прячась в сивых космах тумана, быстро направилась к острову. В лодке сидели двое: маленький юркий старичок Савелий Лямин, прозванный земляками за жадный и злой нрав Хорем, и рослый широкоплечий парень Егор. Лямин сидел в носу лодки. Зорко вглядываясь вперед, он время от времени отводил багром наплывавшие на лодку бревна.
Его хрящеватый острый нос каждый раз при этом нервно вздрагивал, а в сероватых выцветших глазах появлялось сердитое выражение. Сгорбленный, с вытянутой шеей и скрюченными на древке багра пальцами рук, он был похож на большую хищную птицу, вот-вот готовую взлететь.
Греб Егор. Греб умело, по-рыбачьи, без всплесков ударяя веслами по воде. Лодка быстро двигалась по разливу, оставляя за кормой гладкий, словно накатанная дорога, след.
Неожиданно Лямин остановил Егора.
— На-ка, — протянул он ему длинную тряпку, — оберни уключины, а то скрипят больно здорово, за версту слышно. Да тише об лодку стучи! Осторожней надо. Вечером лесник с катером возился. Может в лес собирается.
Егор проворно обмотал тряпкой весла и намочил уключины.
— А лоси на острове есть, дядя Савелий? — недоверчиво спросил он. Лямин засмеялся.
— Дурашка, конечно! Как же им не быть! Они сейчас на этом мысочке со всего леса собранные сидят. Выбирай, как котят в лукошке, и бей.
Лосей на острове они, действительно, нашли скоро. Их было тут не меньше пятнадцати. Забившись в мелкий осинник, напуганные половодьем, животные с тревогой прислушивались к шуму ледохода. Вытаращив заблестевшие от жадности глазки, Лямин в бок толкнул Егора.
— Вишь, сколько их тут?! Вот бы парочку завалить! Ну, давай, заходи слева и гони,— зашипел он на ухо Егору.
— Пулей бы их, дядя Савелий, — засмотрелся на лосей Егор.
— В том-то и беда, что нельзя, услышат, — вздохнул Лямин. — Ну да ничего, мы их и в воде возьмем, топором. Так даже вернее, — и, подтолкнув Егора, он хлопнул в ладони.
— Кышь, проклятые! Ишь встали!
Лоси всем стадом мгновенно сорвались с места. В суматохе большой старый бык и молодая корова, проскочив ельник, выбежали на берег. Корова зашла в воду, оглянулась, и, услышав сзади себя крики, решительно направилась к противоположному берегу. Бык бросился следом, за ней. Когда Егор и Лямин подбежали к воде, лоси спокойно уже плыли к лесу. Над волнами виднелись только их головы, да время от времени на поверхности появлялись мохнатые, темные спины.
Вытирая рукавом вспотевшее лицо, Лямин хрипло пробурчал:
— Не уйдут, догоним враз. Обоих возьмем! Давай только к лодке живее.
Но догнать животных оказалось не так-то просто. Пока Егор возился с лодкой, пока выбирались из кустов, лоси успели отплыть далеко и были уже почти у середины залива. Здесь, у кромки льдов, бык свернул в сторону, а корова полезла на лед. Но сорвалась, ударилась о льдину и оглушенная скрылась под водой. Вынырнув, она еще решительнее полезла на лед. И опять сорвалась. И еще и еще раз она неуклюже падала в воду, пока не ослабла. Льдины тесным кольцом окружили ее со всех сторон.
Савелий наблюдал за лосихой, стоя с веревкой в руке в носу лодки. Лицо его от досады передергивалось сердитой гримасой, подбородок трясся мелкой дрожью.
— Утонет, — цедил он сквозь зубы, — ледяная вода погубит. Греби шибче! — скомандовал он Егору.
Егор засопел и изо всех сил пустил лодку вперед. Он греб, не оборачиваясь, и не видел, как льдины все плотней и плотней смыкались вокруг обессилевшей лосихи и как она после каждой новой попытки выбраться на лед теперь все неуверенней и тяжелей держалась на поверхности.
Когда через несколько минут Егор снова оглянулся, животного среди льдин уже не было видно.
— Потонула? — не поверил Егор.
— Конечно. А ты что вскочил? И быка упустить хочешь? Господи! — застонал Лямин и сам потянулся к веслам.
Быка они догнали у глубокого бочага. В воде он был совершенно беспомощен и даже не пытался защищаться. В один момент Лямин накинул ему на шею веревку и, привязав конец ее к цепи, схватил топор. Егор зажмурился.
— Подгребай! — хрипло скомандовал Лямин. — Да не жмурься, не тебя бить буду!
Но Егор даже не пошевелился и словно окаменел, вцепившись руками в борта лодки.
— Паралич тебя что ли разбил? — обозлился Лямин. И вдруг, поперхнувшись на полуслове, он сам, точно подрубленный, шлепнулся на скамейку. За бортом что-то плюхнуло, в наступившую тишину, из тумана ворвался гулкий рокот работающего мотора.
— Милиция. Мать честная! — простонал Лямин. — Сюда прут! Слышь? — толкнул он в бок Егора.
— Слышу! — пролепетал Егор.
— Делать-то что? Накроют сейчас, — заметался Лямин.
— Делай, что хочешь, я ничего не знаю, — растерялся Егор.
— Дурак! — выругался Лямин. — Размазня! Руби веревку! А черт! Топор в воду сорвался, — запричитал он...
Он дернул цепь, стараясь подтащить к себе узел, схватился за узел и чуть не полетел за борт. Лось в испуге метнулся в сторону. Лодка качнулась, черпнула и, прежде чем Егор успел оглянуться, перевернулась.
От неожиданности Егор вскрикнул и чуть не захлебнулся, почувствовав, как ледяная вода, словно кипяток, обожгла все его тело. Метрах в двух от него барахтался Лямин, рядом с ним плавали весла, багор и лодка. Чуть в стороне с веревкой на шее, виднелась темная голова лося.
Отчаянно колотя по воде руками и ногами, Егор подплыл к лодке, схватился за борт и сам, не помня себя от страха, что было сил закричал:
— Помогите!
Громкое эхо прокатилось над водой, отдаваясь в лесу.
— Помогите!
— Ты что спятил? Оштрафуют, — зашипел старик, — замолчи!
— На помощь! — не обращая на него внимания, продолжал кричать Егор.
— Убью, иуда! — остервенело взвизгнул Лямин и, оттолкнувшись от борта, обоими руками схватил Егора за воротник тужурки.
Егор наотмашь ударил его в грудь.
— Помогите! — снова закричал он и, подхватив старика за шиворот, подтащил его к лодке.
Минуты две-три на реке все было тихо, только раскатисто неподалеку рычал мотор. Но вдруг, в тумане раздался голос: «Ого-го-го! Держись!»
— Сюда! — обрадованно позвал Егор и снова поддержал старика. Лямин совсем окоченел. По-рыбьи глотая воздух, тряся головой и стуча зубами, он еле слышно стонал:
— Егорушка, кончаюсь. Ноги крючит, царица небесная...
— А еще драться лез, — буркнул Егор, — терпи, сейчас подберут.
— Это все лось проклятый! Из-за него все, — лепетал Лямин. — Эх, отвязать бы его...
Он снова потянулся к цепи, но Егор остановил его.
— Зря стараешься. Катер-то близко!
Проворный катерок с двумя красными полосами по бортам действительно летел к ним навстречу. Вздымая пенистый бурун, катер круто обогнул лодку с надветренной стороны и почти вплотную подплыл к ее борту. В катере стояли двое: в черной кожанке лейтенант Сазонов, рядом с ним лесничий Степанов.
Сазонов первым перегнулся за борт и, ухватив за руку Егора, вытащил его из воды. Степанов помог взобраться на корму Лямину. Вид у браконьеров был жалкий. Мокрые, трясущиеся, с посиневшими от холода лицами, не глядя на спасителей, они молча стояли у кормы не зная, что сказать и что делать.
Молчание нарушил Сазонов.
— А третьего «утопающего» куда посадим? — спросил он.
Степанов метнул взгляд на Лямина.
— Этого Хоря назад надо сбросить, а сохатого на борт взять. Говорите, что зверю сделали? Ранили? — сердито спросил он.
— Ничего мы ему не делали, — скорчив гримасу, попытался улыбнуться Лямин, — целехонек он, как есть целехонек.
— А зачем к лодке его привязали? — спросил лейтенант.
— Это...— замялся Лямин, — хотели, товарищ Сазонов, посмотреть на него хорошенько. Уж очень зверь диковинный.
— Врешь, сатана! — взорвался Степанов. — Топором ты хотел его стукнуть. Убить хотел!
— Так? — посмотрев на Егора, строго спросил лейтенант.
— Так... — пробурчал Егор.
— Конечно, — подхватил лесничий, — бессовестные души! Иван Кузьмич, лося-то отвязывать надо. Неровен час захлебнется, — спохватился он вдруг.
— И то верно, — согласился Сазонов. — А как ты будешь его отвязывать? На катере боязно к нему подходить, искалечить можно.
— Совсем ледяная вода, а придется лезть из-за этих чертей! — выругался Степанов, поглядывая на мокрые фигуры Егора и Лямина.
Он скинул тужурку, стянул сапоги и полез за борт. Но Егор опередил его.
— Дайте я сам, — неожиданно попросил он и, не дожидаясь ответа, спрыгнул в воду.
— Куда? Утонешь! — закричали на катере. Но Егор был уже около лодки.
Как кошка подобрался он к цепи и ухватился за веревку. Вот узел, а вот и петля!
— Поглядывай! — окликнул его Сазонов. — Под ноги не попади, ударит, — предупредил он Егора, видя как лось мотнул головой и прижал уши.
— В воде ничего не сделает, — неожиданно мягко проговорил Лямин.
Сазонов и Степанов переглянулись.
— Точно, точно, — подтвердил старик, — я ведь вот тоже на волю его отпустить хотел, не успел только, вы подъехали. Парень-то мой сболтнул маленько со страха. Вы его не слушайте, — залепетал он.
Скуластое лицо лейтенанта расплылось в широкой улыбке.
— Подумай, какой правдолюбец, — обращаясь к Степанову проговорил он. — Может и верно парень не прав. Ты что скажешь?
— Пусть он зубы не заговаривает. Не дурней его, — сердито ответил Степанов. — Пусть лучше скажет, куда второй лось девался?
— Какой второй? Бог с тобой, товарищ Степанов! Никакого второго лося я и в глаза не видал, — замотал головой Лямин. — Ты может скажешь, что их тут десять было?
— А лоси на острове? — оборвал его лесничий. — Забыл? Мы с Иваном Кузьмичом весь остров обшарили и видели их следы. Не юли, старая лиса. Где второй лось?
Лямин молчал.
— Говори! — наступал лесничий.
— Не видел я, — глухо ответил старик.
— А если я малого спрошу? — пригрозил лесничий.
Лямин заплакал и сел на корму. Егора тем временем вытащили из воды. Стуча зубами от холода, он прижался к углу кабины, то и дело дуя в кулаки посиневших и скрюченных рук. Сазонов снял с себя кожанку и протянул ему. Егор, виновато улыбаясь, стал переодеваться. Глядя на них, Степанов тоже протянул старику свою ватную куртку.
Потом Степанов взял на буксир перевернутую лодку и запустил мотор.
— Поедем к берегу! — скомандовал Сазонов. — Кажется на реке больше нет никого.
Степанов, не ответив ни слова, развернул катер. За кормой закипела ледяная вода.
Когда добрались до середины реки, Егор неожиданно указал рукой на противоположный берег.
— Глядите! Глядите! — громко позвал он. Все обернулись. На песчаную косу лесистого берега из воды вышел лось. Даже на расстоянии он казался большим и могучим. Лось огляделся по сторонам, несколько раз мотнул головой и медленно пошел вдоль косы к кустам можжевельника.
С катера помахали ему рукой.
— Такого-то красавца топором хотели, э-хе-хе, — вздохнул лесничий.
— Еще бы минут пять и все было бы кончено, — глядя вслед лесному великану, согласился Сазонов. — Мы как раз вовремя успели. А ты советовал отложить поездку на денек, — усмехнулся он, обращаясь к лесничему. Нет, в нашей службе ничего откладывать нельзя. За всем глаз нужен.
Увы, комментариев пока нет. Станьте первым!