Спящие лисицы

В том году, к которому относится мой рассказ, я жила в Александровке, и с увлечением предавалась охоте. Как, бывало, выберу свободный денек, сразу хватаю ружье и патроны — и на охоту. Замечательная утиная охота была в то далекое время! Уток водилось в плавнях великое множество.

Не плохая была охота также и на степную дичь. Серые куропатки, дрофы, лисицы и зайцы населяли бурьяны и хлебные поля неподалеку от города. И неведомая сила тянула меня с ружьем к этим местам.

Как-то в последних числах ноября набралось у меня на работе целых три свободных дня, договорилась с одним местным охотником, и мы отправились с ним далеко от города, к Левшинским хуторам. Эти хутора расположены километрах а двадцати от Александровска и стоят неподалеку от крупных степных прудов. В то время Левшинские пруды, или, как их называли, ставки, славились водяной дичью.

Добрались мы до места незадолго до вечера, зашли на пруды, думая пострелять на вечерней зоре, но уток не оказалось. Ушли они в эту позднюю пору на крупные водоемы Днепра. Переночевали мы тогда в одной из крестьянских хаток, а рано утром, не добудившись своего спутника, я одна отправилась на охоту.

Когда я вышла из дома, над степью стояла полная предрассветная темнота. Взяв в сторону пруда, я около часа шла в избранном направлении. Потом посерело, стало светать. В стороне, в балке, крикнула серая куропатка. Тихонько я пошла на ее голос, медленно обходя глубокие ямы, кустарник и вслушиваясь в тишину безмолвного утра.

С края балки с невероятным шумом вылетела у меня из-под ног стая куропаток. Выпалила я в упор, но подстрелила только одну птицу. Переместились они в сторону, но держались крайне осторожно, как вообще держатся серые куропатки в зимнее время. Иду я по степи, а вся стая шагах в двухстах бежит впереди и ближе не подпускает.

Встреча со спящей лисой

Долго проходила я за табунчиком куропаток, но так мне и не удалось подойти к ним на сравнительно близкое расстояние и сделать выстрел. С каждым разом срывались они от меня все дальше и дальше и улетали очень далеко. Но что тут поделаешь! Махнула я на них рукой и направилась к дому.

Этот дом и группа акаций километрах в трех едва виднелась на горизонте. Вот я и взяла на них прямиком. Но, увы, короткий путь и на этот раз оказался особенно длинным. Запуталась я в балках. Одну обойдешь — как назло поперек дороги другая ложится. Обойдешь и эту, а там еще две впереди залегли. И погода выдалась неудачная — настоящая осень. Низкие тучи бегут по небу, под ветром качаются и гнутся стебли бурьяна, того и гляди дождь сорвется.

Прошла я так с полкилометра навстречу ветру лицо подставляю и все ожидаю, что сорвутся первые капли дождя. Случайно перевела глаза на землю да так и застыла как вкопанная, глазам трудно поверить: в шагах семи от меня спит лисица. Свернулась она клубком на мышиной кучке, нос поставила против ветра и спит как убитая.

Сейчас мне хорошо известно, что спящего зверя нельзя убивать. Разбуди его сначала, а потом и пали по нему сколько угодно. Такие правила у настоящих охотников существуют. Но в то далекое время охотничьи принципы были мне неизвестны. Вскинула я ружье, прицелилась, да только никак выстрелить не удается.

Лежит лисица ко мне спиной, головы почти не видно. Тогда я осторожно обошла ее стороной так, что вся голова была видна, и опять прицелилась.

Но вижу, что и при этих условиях выстрел никуда не годится. Слишком близко. Голову вдребезги разобьешь, пострадает также и задняя часть спящего зверя. Как избежать этого? И я отвожу ружье в сторону, думаю, попадут только боковые дробины.

Рассчитала я так и спустила курок. Раздался выстрел. Весь заряд попал рядом со спящей лисицей в мышиную кучу и обдал ее землей, но не причинил ей никакого вреда. Крепкий сон как рукой сняло, проснулся зверь. Разогнулся, подпрыгнул, как стальная пружина, да как кинется под самые мои ноги. А я в сторону от него да из второго ствола прямо по зверю… цок… осечка.

В то время частенько осекались наши ружья. Стреляли мы жесткими капсулями, выталкивая их водой из военных патронов. А тем временем перепуганная лисица кинулась от меня прочь в ближайшую балку, на один миг еще раз мелькнула и исчезла из виду. Наскоро перезаряжая ружье, кинулась я следом за ней, да оступилась и растянулась во весь рост. Ужасно обидно: ушла добыча. Поднялась, смотрю: руки у меня в крови, из губы кровь так и хлещет. Оглянулась кругом, вижу: лежит консервная банка. Об нее я губу себе распорола и какие теперь лисицы.

Добралась я домой и только хотела опять отправиться искать свою лисицу, как начался дождь. Он шел весь день, ночь и следующее утро. Только к полудню разорвались серые тучи и выглянуло яркое солнце. По-осеннему оно осветило промокшую, разбухшую землю.

Замечательные дни охоты

Сегодня я сделала небольшой круг, обойдя те места, где вчера стреляла по лисице. Вот и тот овраг, а вот и предательская банка из-под консервов, о которую я так нелепо вчера рассекла себе губу. А что это там сереет — обратила я внимание на какой-то предмет в стороне от этого места. С ружьем за плечами я стала подходить ближе.

Вдруг громадный русак поднялся на склоне балки и пошел вверх. Кое-как я успела сорвать ружье и в тот момент, когда заяц скрывался за бугром, выстрелила. Без надежды быстро поднялась по склону и вздохнула свободнее: — на земле лежал убитый наповал заяц. Бывают же такие замечательные дни!

Едва я успела подвязать зайца на ремень, как поднялась и убила второго. Но самой большой удачей этого дня оказалась снова лисица. Она лежала в бурьяне балки и выскочила из-под ног, когда я спускалась к пруду. Я спустилась на берег пруда, где решила снять с нее шкурку. Но что это? Неподалеку от берега в стороне плавала кряква. Сбросив дичь, пользуясь балкой, я подкралась к ней сравнительно на близкое расстояние. Это оказался селезень.

После выстрела он остался на воде. Но как достать убитую птицу? Небольшой ветер дул от меня, с каждой минутой отгоняя птицу от берега. Какая неудача! Пруд тянулся на полкилометра, а селезня гнало ветром очень медленно. Я оглянулась кругом. В двухстах примерно шагах я увидела небольшую хатенку, а под ней рыбацкую лодку. Вот удача — решила я и быстро направилась к этому месту.

Это ваша лодка? — спросила я встретившегося меня старика. Убила утку, никак достать не могу… Ни слова не говоря, старик взял весло, и мы поехали по направлению убитой птицы. Меня поразили крупные размеры и исключительная легкость селезня; он оказался как бы пустым, невесомым. Вероятно, не очень давно этот селезень переболел какой-то тяжелой болезнью и лишь теперь восстанавливал свое здоровье. У меня зародилось подозрение, что я убила домашнюю птицу.

За селезня надо платить, ведь это моя птица, — заявил дед. Как это твоя? — будто не понимая, возразила я. А так… Всех уток порезал, а этого, больного, оставил; худой был. Пускай, думаю, жир нагуляет. Возьми за него зайца — предложила я. А на что он нам? Мы его не едим. С собой у меня была еще куропатка, убитая накануне, но нельзя же предлагать маленькую куропатку за большого, хотя и худого, селезня. Тогда ружье оставляй — заявил дед. Принесешь за селезня деньги, получишь его обратно.

Это меня взорвало. Вот что, дед. Твоего дурацкого селезня я убила не нарочно, и поэтому ружья я тебе не оставлю. Могу тебе заплатить за него юбилейным рублем. Хочешь — бери, не хочешь — не надо! С этими словами я достала из кармана монету и протянула ее деду. Дед взял ее, повертел в руках и сунул в карман. Картошку будешь есть? — спросил он меня, разгребая золу угасшего костра. Конечно, я согласилась, и мы мирно, как будто ничего не произошло, уселись на заваленку хаты и стали есть печеный картофель.

С двумя зайцами, лисицей, уткой и куропаткой я направилась прямо домой. По пути я добыла еще степного хоря и всю свою дичь вывесила на показ. На самом видном месте красовался огромный селезень.

Везет же мне на лисиц

Прошло много лет. Однажды в конце февраля я выехала в Таджикистан, где в Варзопском ущелье работала по зимующим птицам. Небывало холодная снежная зима была в том году. В Сталинобаде снег выпадал и стаивал несколько раз, а невысоко в горах, в урочище Кандари, где мы поселились, долго стояла настоящая зима. Большой снег закрывал горные перевалы, лежал на склонах, а также спускался в глубокие долины, покрывая берега горных речушек.

В поисках зимующих птиц я ежедневно обходила окрестности Кандари, исследовала глубокие долины с зарослями кустарников и склоны гор. Однажды на моем пути попался лисий след. Он был совершенно свежим, четко выделялся на выпавшем снегу и шел от нависшей скалы вдоль южного склона гор.

Откровенно говоря, лисица совсем не входила в план моих исследований — это была просто интересная охота, но, наткнувшись на свежий след, я пошла по нему, рассчитывая, что он скоро кончится. И верно, пройдя с полкилометра, след уперся в избушку.

Эта избушка стояла на довольно крутом склоне, была построена геологами для хранения взрывчатки, а сейчас давно пустовала и подверглась частичному разрушению. Ее дверь и единственное окно были открыты. Лисий след кончался входом в избушку.

Я взвела курки, осторожно подошла ближе и заглянула внутрь. Там царил полумрак, лисицы не было видно. Если я войду в помещение через дверь, лисица выскочит через окно и уйдет от меня без выстрела. А если попытаюсь проникнуть через окно, лисица выскочит через дверь, и мало шансов, что я успею по ней выстрелить…

Не решаясь что-либо предпринять, я уселась на склоне так, что мне были видны оба выхода одновременно, и стала ждать. Должна же лисица выйти наконец из своего убежища! На деревьях вблизи избушки перепархивали маленькие птички — желтобрюхие лазоревки, да вверху в глубокой выси, как бы тая, парили крупные падальщики — белоголовые сипы. А я все сидела и ждала у моря погоды.

Но пора действовать. Я проверила ружье, быстро прошла через избу к открытому окошку и оглянулась. Там, в углу, свернувшись клубочком, спала лисица. Я свистнула, но лисица не шелохнулась. Свистнула громче, но она оставалась в том же положении. Тогда я подошла ближе и тронула ее стволом ружья. Мне казалось, что она проснется и кинется прочь. Но лисица продолжала спать, и я поняла, что этот сон беспробуден — она была мертвой. Я осмотрела лисицу, но не нашла у нее ни единой ранки. Отчего она погибла?

На другой день я дошла до того же следа лисицы и на этот раз пошла в пяту. Он привел меня к нависшей скале. Под обрывом в глубокой нише лежал большой кусок козлиного мяса, прикрепленного проволокой к тяжелому камню. Конечно, это была отравленная приманка: ее, как видно, и попробовала моя лисица. Вокруг приманки было много натоптанных лисьих следов.

Интересно, что, почувствовав близкую гибель, лисица попыталась укрыться от посторонних глаз. Укромный уголок она нашла в полуразрушенном строении человека. Почти все дикие животные поступают именно таким образом.

У нас еще часто добывают животных отравляющими приманками. Обычно этот способ дает небольшой эффект, но вредно отражается на поголовье. Кроме того, он может оказаться опасным. Ведь куски отравленного мяса могут поедать домашние собаки. Редко, причем только при доброкачественном яде в строго определенном количестве, животное гибнет на месте. Чаще оно успевает уйти, забраться в укромное место и не попадает в руки охотника. На этом свой рассказ о спящих лисицах, что одно время меня просто преследовали я и закончу.

Спасибо вам за внимание драгоценный мой читатель. Вы можете получать мои статьи на свою почту, если оформите подписку в верхнем правом углу сайта. Заходите на сайт. Я всегда рада видеть Вас и уверена, что Вы обязательно найдете что-то интересное для себя.

С уважением Наталья Александровна

Все статьи

Была ли статья полезна Вам? Выскажите ваше мнение в комментариях ниже. Ну и конечно же, если Вы расскажите о прочитанном своим друзьям, нажав на кнопки соц.сетей, я буду Вам очень признательна.