Охота на соболя с обметом

Начиналась пурга. Это легко было определить по тому, как глухо гудел ветер в вершинах вековых кедров и пихт, росших на склонах каменистого увала, по которому лежал мой путь.

По временам ветер усиливался, и тогда с веток падали большие глыбы смерзшегося снега, глухо ударялись о землю, и все вокруг застилалось мелкой снежной пылью, слепящей глаза, просыпающейся за воротник, неприятно колющей разгоряченное лицо.

Дорогу преграждали огромные стволы деревьев поваленных бурей, через которые с трудом приходилось переползать, хватаясь за обледенелые ветки. Стебли кедрового стланца и рододендрона цеплялись за одежду, ружье, путались под ногами, как бы не желая выпускать из своих лап человека, дерзнувшего забраться в такую глушь.

Охота явно не удалась. У меня на поясе болтались две тощие белки — результат шестичасового хождения по тайге. Собаки бежали где-то впереди, стараясь отыскать след белки или соболя, но безрезультатно. Я уже решила идти домой. В такую погоду все животные отлеживаются в своих убежищах, и только сильный голод может заставить их выйти на поиски пищи.

Вдруг далеко в стороне водораздела залаяла одна из собак, а через несколько минут ей начала вторить другая. Их голоса быстро отдалялись. Было ясно, что они идут по горячему следу или видят зверя. Хорошие собаки никогда не лают, когда распутывают старый след, и, только взяв зверя наверняка, подают голос, призывая на помощь своего хозяина.

Я сразу забыла про усталость и бросилась на лай собак, держа в одной руке ружье, а другой придерживаясь за кусты и камни, рискуя каждую минуту сорваться с обрыва или сломать ногу, попав в расселину. В долине небольшого горного ручья, где лежал ровный мягкий снег, пришлось остановиться, чтобы определить, за кем погнались собаки. Лай их в это время почти замер в отдалении.

Вскоре мне удалось обнаружить след одной из них на противоположной стороне оврага, а немного дальше его пересекал след другой собаки. Было видно, что в этом месте, где склон переходил в узкое ущелье, следы сходились.

Подойдя ближе, я остановилась и замерла, мускулы напряглись, рука невольно сжала ружье. Между двумя большими обточенными ветром камнями, на чистом белом снегу четко печатался парный продолговатый след.

«Соболь!» — быстро мелькнула мысль. Да кто из таежных охотников не знает следа этого драгоценного зверька, живущего в самых отдаленных и глухих местах тайги. Охота на соболя связана с массой трудностей и требует огромной выдержки и умения. Ждать нельзя было ни минуты. Ведь соболь, спасаясь от преследования, может уйти в глубокие каменистые россыпи, которых так много в этих местах, скрыться в проходах между камнями и стать недосягаемым не только для человека, но и для собак.

Снова послышался лай, и я бросилась бежать вверх по крутому склону. Все ближе и ближе лаяли собаки. Бежать не хватало сил. Дыханье стало прерывистым и глубоким, пот горячими ручьями струился по лицу; как бы пытаясь вырваться из груди, часто билось сердце.

Но азарт — чувство, так хорошо известное каждому охотнику,— брал верх и заставлял стремиться все вперед и вперед. В тот момент, когда казалось, что все силы иссякли, лес кончился и перед моим взором открылось пространство, заваленное огромными засыпанными снегом камнями. Это была россыпь, в которую, по-видимому, скрылся соболь. Собаки, растерянно бегающие между камнями, по временам взлаивали и начинали яростно разгребать лапами снег.

Россыпь небольшая, — мелькнула мысль, — вполне хватит обмета. По другую сторону следов нет, значит, соболь здесь. Быстро выкинув из сумки обмет — тонкую прочную сеть для ловли соболей, я стала обводить им россыпь, укрепляя его на срубленных тут же подпорках из тонких упругих жердей.

На каждой подпорке надо было подвесить маленький колокольчик, который своим звоном предупреждает охотника о том, что соболь попал в сеть. Колокольчики особенно необходимы ночью, когда, пользуясь темнотой, зверек осторожно пытается ускользнуть. Когда работа была окончена, начало смеркаться. Наступал самый трудный период охоты.

Впереди, по меньшей мере, целая ночь ожидания на голодный желудок. Но делать нечего, надо выжидать. Маленьким, но острым топориком быстро нарубила сухих дров, разожгла огонь и прилегла рядом, подостлав под бок пихтовых веток. В голову стали приходить разные мысли. Может, соболь ушел через подземную яму или будет сидеть под камнями сутки—вторые, и придется уйти, так и не поймав его.

А если он осторожно проберется под сетью, обманув собак, и уйдет в другую, большую россыпь, из которой его не достать? Пурга немного стихла, пошел густой и липкий снег, быстро закрывавший все следы. Собаки улеглись около обмета, все время настороженно поглядывая в сторону россыпи.

Изредка, то одна, то другая из них вставала и обходила вокруг сети, чутко прислушиваясь и поводя ушами. Казалось, что в россыпи никого нет. Слышался только треск горящих поленьев и унылый шум ветра, да изредка встряхивались замерзшие собаки. Сон подкрался незаметно, как всегда бывает после трудной работы.

Не знаю, сколько мне пришлось проспать, но я проснулась от какого-то тревожного ощущения. Быстро бросила взгляд в сторону обмета, но ничего нового не заметила, только собаки сидели в каких-то особенно напряженных позах и их умные глаза, блестевшие при свете догорающего костра, были устремлены в сторону больших камней на краю россыпи.

Вдруг в самом дальнем конце круга, обведенного сетью, звякнул колокольчик, за ним другой, третий. В несколько прыжков собаки достигли этого места. Я схватила ружье и ринулась за ними. В серой мгле таежной ночи я слышала лай собак и видела, как катался клубок из собачьих тел, путая и обрывая обмет. Мне стоило многих усилий вытащить из этой рычащей массы уже задавленного зверька и успокоить собак.

Около костра я рассмотрела добычу. Это был прекрасный соболь темно-коричневого, почти черного, цвета, с маленьким белым пятнышком на груди — яркий представитель знаменитых баргузинских соболей, равных которым нет нигде в других местах.

Утром, как только забрезжил рассвет, я отправилась домой в охотничью избушку, где меня ожидали товарищи охотники и сытный обед. Соболь произвел на всех большое впечатление. Даже проводник, опытный старый охотник Иван Федорович, увидав его, крякнул и, похлопав меня по плечу, сказал: —

Однако, теперь ты настоящий охотник. Услыхав похвалу всеми уважаемого человека, я обрадовалась больше, чем в тот момент, когда вынула из собачьей пасти гибкое тельце дорогого зверька. Вот так закончилась моя охота на соболя.

Спасибо вам за внимание драгоценный мой читатель. Вы можете получать мои статьи на свою почту, если оформите подписку в верхнем правом углу сайта. Заходите на сайт. Я всегда рада видеть Вас и уверена, что Вы обязательно найдете что-то интересное для себя.

С уважением Наталья Александровна

Все статьи

Была ли статья полезна Вам? Выскажите ваше мнение в комментариях ниже. Ну и конечно же, если Вы расскажите о прочитанном своим друзьям, нажав на кнопки соц.сетей, я буду Вам очень признательна.