Меню

Охотничьи просторы 11.12.2012

Предрассветная глухариная песня

Предрассветная глухариная песня

— Не жаль вам заряды! — ворчал старик, разглядывая наш трофей.— Добро бы гусей били, а то, эка невидаль, косача принесли. Нет, завтра пойдем за глухарями.

Он разбудил нас около часа ночи и повел вдоль озера, через вырубки к большому моховому болоту. Было еще совсем темно, когда мы пришли на ток. Под ногами хлюпала вода. Откуда-то с озера донесся тревожный крик кем-то вспугнутого кулика.

Прошли через кустарник и вышли на большую с редкими соснами поляну. Старик показал нам два направления и велел, не теряя времени, расходиться. Андрей пошел в глубь поляны, я — к лесу. У валунов мне было велено остановиться и ждать когда раздастся глухариная песня.

Я села на камень и прислушалась. Волнующее это ожидание. Ухо ловит каждый звук. Кажется, вот-вот донесется откуда-нибудь глуховатый глухариный стрекот. Глаза напряженно вглядываются в темные неподвижные деревья. Глухари где-то тут, рядом. Но в лесу совершенно темно и птиц не видно.

Бегут минуты. И, вдруг, почти над моей головой, кто-то невидимый тихо защелкал, будто забарабанили чьи-то пальцы по пустому спичечному коробку, а потом застригли ножницами.

Глухарь! Мне показалось, что я приросла к камню. Боюсь вздохнуть. Боюсь пошевелиться. Только глаза жадно впились в темную крону сосны. Глухариная песня вдруг зазвучала тихо, но слышно ее отчетливо. А где поет — не разберу. Под песню я отпрыгнула вправо. Не видно.

Еще прыжок и... влетела чуть не по пояс в болотную жижу. Чувствую, как заливается в сапоги талая болотная вода. От ее прикосновения по всему телу забегали мурашки. Жжет как кипятком. А пошевелиться боюсь. Дождалась новой песни. Вылезла на сухое, обошла вокруг сосны и только теперь увидела черный силуэт птицы. Как целиться, как стрелять — это уже забылось. Помню только, что после выстрела глухарь, ломая ветки, словно тяжелый куль, упал на землю.

Над лесом прокатилось могучее эхо. Чтоб не таскать глухаря с собой, я подвесила его на сук и потихоньку пошла в направлении новой песни. Снова выстрел и снова добыча лежит под деревом. А ток не прекращается. Щелканье и пенье слышатся с нескольких сторон, одновременно токуют пять или шесть птиц. Но мне уже больше не хочется стрелять. Да и норма отстрела не позволяет.

Я подошла поближе к одному из глухарей и присела на мох. Между тем уже занялась заря и бледные, предутренние сумерки, рассеиваясь, поползли в лесную чащу. Солнце не видно. Оно плывет еще где-то за горизонтом. Но в небе уже видна корона его огненно-золотистых лучей. Они закрыли от глаз крохотные точечки звезд, разрумянили облака и засветили небо нежной, лазоревой прозрачностью.

Прошло еще немного времени. Солнце поднялось выше. Лучи его ниже опустились над лесом и вдруг, налетев на вершину сосны, возле которой я сижу, щедро разбрызгались пурпуром на ее ветвях и иголках. Дерево сразу точно вспыхнуло и, уже не переставая, горело багрянцем до тех пор, пока потоки света не стали ярче и не опустились до самых корней. Тогда от земли навстречу им поднялась легкая, словно кисейная, пелена белесоватого тумана и весь воздух начал чуть видимо дрожать и колебаться.

Это вздохнул лес. Вздохнула земля, отдавая влагу; вздохнула, поглощая свет и тепло, старая развесистая сосна. Глухарь, что пел на ее вершине, замолчал и, блеснув маховыми перьями крыльев, перелетел на нижний сук совсем близко от меня. Он большой и пестрый, точно индюк. Мне хорошо видны его мохнатые лапы и темная, с зеленым отливом шея. Клюв у глухаря белый и подхвостье белое, а по белому, словно горох, рассыпаны темные круглые пятна.

Пока я разглядывала птицу, новые краски уже более позднего утра залили поляну. От нежно розовых и светло багряных они перелились в золотистые тона и полутона, и все от этого преобразилось. Небо поголубело. Зеленые иголки сосны отчетливее и ярче вырисовывались на его светлом фоне, а тонкая ее кора стала совсем как восковая. По верхушке кроны пробежала первая, полная прохлады и свежести, струя ветра. Сосна качнулась и поклонилась наступившему утру, солнцу, болоту и, может быть, мне.

Наступил новый день. Глухариная песня вдруг прекратилась, а сам он пощелкал еще немного и с шумом улетел в лес. Мне тоже надоело сидеть под кустом. Я встала и побрела в дальний конец поляны, откуда доносились оживленные голоса охотников.

Увы, комментариев пока нет. Станьте первым!

Есть, что сказать? - Поделитесь своим опытом

Данные не разглашаются. Вы можете оставить анонимный комментарий, не указывая имени и адреса эл. почты