Заяц русак в лунную ночь

Зимой в полнолуние хорошо засесть где-нибудь за гумнами караулить зайцев. Наденешь валенки, запасёшься тулупом, выставишь в сторонке для приманки два-три снопа овса, залезешь в стог снега, и сидишь себе, посиживаешь.

Луна заливает снежное поле голубым светом. Сараи, заборы, стога бросают длинные тени. Они ложатся на снегу причудливыми фигурами. Небо усыпано мириадами звёзд. Кругом тишина. Лишь изредка залает где-то собака, прокричит петух, и снова тихо.

Но вот какая-то тень появляется из-за пригорка. Заяц русак. Он вышел погулять, покормиться за гумнами, подобрать остатки сена у стогов.

Осторожно пробирается «косой». Вот знакомый стог снега. Но в шагах тридцати он замечает пышные снопы овса. Заманчиво полакомиться зимой овсом!

Заяц делает несколько прыжков и, подобравшись совсем близко, начинает осторожно есть. Ночью он кажется совсем другим. Это не тот обалдевший от страха «косой», которого мы обычно видим на охоте, когда он летит со всех ног, прижав к спине свои длинные уши.

Охотник притаился, осторожно поднял ружьё, продолжая безмолвно сидеть в своей засаде.

Но что он не стреляет? А дело в том, что охотник знает, что за первым зайцем появится другой, а может быть, и третий.

Луна поднимается выше. Тени меняются, становятся маленькими. Мороз крепчает. Дыхание стрелка оседает инеем на воротнике шубы, на стволе ружья. Но не зря ждёт стрелок. Вот и второй заяц русак. Он подбегает быстрее первого и сразу начинает есть. А там, за пригорком, маячит третий.

Охотник нажимает спусковой крючок. Разносится гулкий выстрел. Один из зайцев падает замертво. Другой, вместо того, чтобы сразу удрать, неподвижно сидит в недоумении: откуда шум?

Но долго раздумывать ему не приходиться. Снова выстрел, и второй заяц русак становится добычей стрелка.